(продолжение эпиграфа)
    несовершенств, но зато бы уж я потребовала славы...
    настоящей, шумной славы... (Закрывает лицо руками).
    Голова кружится...»
      Слова Нины Заречной из пьесы А.П.Чехова «Чайка»




Пожадничав отдать себя толпе,
я смею быть и счастлива при этом.
Какой соблазн – гармонию судьбы
поверить зыбкой алгеброй цитаты!

Итак, приступим. Ближних нелюбовь
переносить и легче, и приятней,
чем их любви безудержной эксцессы:
звонящий днём и ночью телефон,
поток молений об интимных встречах,
между собой разборки с мордобоем,
а на меня – обиды, сплетни, козни
и как итог – опять же, нелюбовь.

Что до нужды, то перечень моих
потребностей разумных, самый краткий,
боюсь, не уместился бы в тетрадке.
А к разочарованию приводят
не только безотчётные стремленья
к (неполному!) их удовлетворенью,
но многое, о чём я умолчу,
поскольку чары сеять не хочу.

Живу под крышей (я же не бомжиха!)
Плачу за крышу домоуправленью,
а не братве (надёжней и дешевле).

Должна признаться, ем не только хлеб,
но и другие разные продукты
из консервантов, радионуклидов
и прочего, о чём не грезил гений
в эпоху куропаток и оленей.

Страдаю от своих несовершенств
и чрезвычайно ими недовольна.
К примеру: носом длинным и сопливым;
упитанными ляжками в разладе
с натурой утончённой; хилым сердцем,
по неразумью склонным к перебоям;
желудком, часто требующим корма...
Но главная причина недовольства –
конечно, мозг. Тот Божий чёрный ящик,
в который плавно жизнь моя уходит.
Она хранится там – вся, до мгновенья,
но редко присылает мне открытки
с лубочными пейзажами взамен.
Там те, с кем я не виделась давно,
давно превращены в скелеты знаков,
такие же безмолвные, как мысли
прохожие, неузнанные, мимо...
Ну вот, опять, – о чём бишь я хотела?..

И слава, о которой не просила, –
отсроченная версия позора –
она уже пиявкой присосалась,
такая маленькая, а уже вампир.

...Но Нина не сказала «поэтессой»!
А кто сказал: я стала поэтессой?
Поскольку быть альтернатива стать,
я стала темой собственных стихов.
И вправе быть при этом чем угодно.

Так палец, продеваемый в колечко, –
всего лишь символ будущих движений,
иных на вкус. Пускай не бесконечных,
но всё же многократно многократных...