Кожей, вывернутой наизнанку,
чую каплей воздушных ток.
Ничего о себе не знаю –
вижу – ярый горит восток.
И волною по жилам – радость,
в горле – кол или может ком.
Ничего внутри не осталось –
все – наружу, под ливней гром.
С ноябрем умираю, чтобы
по весне прорасти с травой.
Ничего о себе не помню –
кожа, сросшаяся с землей,
умывается утром в росах,
замерзает под снегом. Льнет
к востоку, болеет оспой –
перепахана поперек,
вкось и вкривь. И морщины рытвин
собираются на щеках –
улыбается кожа – выпит
дождь до капли. Я чую как
соки бродят по нашим венам,
и сплетаются тьма и свет.
Наизнанку живу на белом
этом. Знаю – другого нет