Борясь с одеялом — живым воплощением зла,
Я слушаю музу далеких ночных колоколен.
Смеются собаки, луна, по-девичьи бела,
Свисает, дразня, из окна. Я, наверное, болен.

Стенает кровать, по-щенячьи тоскливо скуля,
Качается вечность, и я, допуская небрежность,
В бреду напеваю: "О Боже, спаси короля",
Имея в виду королевы воздушную нежность.