Я не хочу распространять беду на всех.
Она моя – я разберусь с ней в одиночке.
Лишь десять метров в этой «камере» и точке,
но дверь входная не впускает внутрь на грех.

Как перед Богом, здесь я сам перед собой!..
Хоть рядом женщина шныряет ради дела.
Мои пенаты уместили б это тело,
но не хочу входить в контакты глубоко.

По коридорам сторонюсь, чтоб не вдавить.
У нас за всё теперь Чернобыль лишь в ответе.
За это время повзрослели наши дети.
Но отвечаю я один за всех – лет пять.

Ни разменяться, ни сбежать, ни привести.
Обыкновенная для Киева квартира.
Нет ни деньжат, ни генеральского мундира.
А торговаться не хочу – судьба, прости!