Макабр декабря, и неба платок носовой
в подтеках, разводах – твоим акварельным
затеям под стать; бесснежно, и нежно, по бросовой
цене продают блестящую дрянь из параллельного

мира шаров и бенгальских искрящих котов;
кокаин завезут из Мукачево в виде снега,
либо стирального порошка, таможенник первый – готов:
как обморок – выстиран и в потусторонней неге

облачный облик этого сына нивы и хаты;
никто не работает, кроме транспорта и кабака;
тягучее предрождество, как лукумы-рахаты,
можно замазывать щели в зубах пока.

Я любил эту выверенную суету отбора
подарков рождественских, точно тайный
буравишь подкоп к Новому году; у всех заборов,
на всех углах – вповалку тайга: не та, не

из атласа географии – ближе: Хмельницкий, Карпаты;
зеленое до синевы воинство лап и стволов;
повсюду несет шашлыком, подгорают купаты,
морозит, развозит, и тяжко из-за столов

людям подняться, искать каких-то путей
в родную сторонку, с сосною-елью под мышкой…
Декабрь вращает глазами, дивясь вокруг пустоте,
и люди дуреют от алкоголизма, растрат и изжоги с отрыжкой.