1.
Гляжу на небо звёздное в ночи,
Тоску к светилам ощущая в сердце.
Я чувствую – ещё чуть-чуть и к дверце,
Скрывающей секрет, найду ключи.
Незримое пытаясь осознать,
Испытывая разум свой искусом,
Величием Творца горжусь, и с пульсом,
Как жизни суть, вбираю благодать.
О, Боже! Где же этот край пути,
Которым Ты идёшь сквозь пыль Вселенных,
Ужели из осколков этих бренных
Бессмертие могло произойти?
Осилив ужас древнего запрета,
Вопрос задав, наивно жду ответа.

2.
Вопрос задав, наивно жду ответа,
Надеясь быть подобием Твоим,
Но в беге мельтешащих лет и зим
Примерить не решаюсь жизнь аскета.
Ещё горя желаньями, не скрою,
В смирении живу, как Ты сказал.
Но можно ль, целью выбрав идеал,
Приволье жизни обратить тюрьмою?
Как нужно уберечься от ошибки,
Тебя достойным быть, сберёгши честь,
И вместо жизнерадостной улыбки
Уныние и скорбь не предпочесть?
О, как тревожит ум дилемма эта –
Ужели тьмы в природе больше света?

3.
Ужели тьмы в природе больше света?
Твои Законы прожили века,
Но болью брызжет каждая строка –
От Ветхого до Нового Завета.
Ты проще суеты сует, сквозь годы
Взираешь свысока, простить готов
И пламя инквизиторских костров,
И жуткие крестовые походы.
Ужели из бессмертия и жизни
Когда-то смерть могла произойти?
Ты крепко сжал свои миры в горсти,
Не думая, наверное, о тризне.
Мерцают звёзды, падают лучи...
Ау, где Ты, Всевышний? Не молчи!

4.
Ау, где Ты, Всевышний? Не молчи!
Ты чувствуешь, как много в Мире боли?
Откуда зло берёт всесилье воли,
Орала плавит и куёт мечи?
Скажи, Отец, Святой Дух, Он же Сын,
Как вышло, что я телом ограничен?
Как сталось, что я, двойственный – двуличен,
А Ты – в трёх лицах, то есть триедин?
Мой век короткий и Твои эоны*
Всего лишь миг, я знаю, для Тебя.
Поэтому сейчас прошу – любя,
Свои неумолимые Законы
С глубоким смыслом, скрытым до поры,
Поведай мне, как правила игры.

5.
Поведай мне, как правила игры,
Возвысив гордость, привели к гордыне
(За око – око, зуб – за зуб)? А ныне,
Щеку подставив, надо ждать поры?
Куда девались страстность и порыв,
Которые Отец лелеял в сыне?
Ты душу подарил ожившей глине,
По сей день смысла жизни не открыв.
Да, я пытаюсь вытравить раба
Из сущности своей, но на колени
Твои жрецы толкают всех без лени,
Долги навесив и отняв права.
Ужели тирании и упрямства
Возникли из свобод непостоянства?

6.
Возникли из свобод непостоянства
Мораль, грехи, а с ними стыд, вина,
А там, где смех – священникам видна
Немыслимая ересь святотатства.
Чтецы Писания, достичь пытаясь края,
Пошли в народ, повсюду сея страх,
С изгнаньем беса жгли всех на кострах,
Невинной кровью нивы заливая.
У Слова, что творит, предела нет.
Откуда же повсюду след бесовский?
Не сгинул он под окрик Твой отцовский,
Приказ, звучавший так: «Да будет свет!»
Скажи мне, твари созданной, без чванства –
Как свет проник в незримые пространства?

7.
Как свет проник в незримые пространства?
Холодным был он, или очень жгуч?
Какого цвета был творящий луч
Отмеченного Сыном христианства?
Собой пожертвовав от самого начала,
Сойдя с небес, предвидя свой конец,
Желал ли Ты гармонии сердец?
Какая музыка тогда в Тебе звучала?
Не знания несли жрецы, а пламень,
Решивши, что все средства хороши,
А ныне лгут – алхимией души
Создать пытались философский камень.
Когда Ты знал про жуткие костры,
В какой реторте плавились миры?

8.
В какой реторте плавились миры
Святясь в дне первом таинством творенья?
Иль дьявол ткнул сосуд копьём сомненья
И Млечный Путь пролился из дыры?
Шучу, конечно! Знаю – Мирозданье
Сложней моих моделей во сто крат!
Я знаю, что ни в чём не виноват,
Но жизнь свою терплю, как наказанье.
А, может быть, испытывая болью
Меня, всех нас, Ты сам уже не рад?
Придумал страхи – дьявола и ад,
Не проще ли привлечь к Себе Любовью?
Ты можешь явный знак дать с высоты,
Как я, восстав на кромке темноты?

9.
Как я, восстав на кромке темноты,
Посмел назвать себя частичкой света,
Быть может, непростая данность эта
Не выпустит из круга маеты?
Возможно, надо жертвовать собой
А не спешить к покою и забвенью,
Не зная, что всю жизнь воюешь с тенью,
К Истоку своему стоишь спиной?
Ни звука из космической тиши.
Я чувствую – идти обратно рано.
Но так давно не заживают раны
Внутри Тобой дарованной души.
А, может быть, надуманы страданья
Песчинкой в океане мирозданья?

10.
Песчинкой в океане мирозданья
Не стыдно быть! Твореньем высших сфер
Ты дал и мне, ничтожному, пример
Наития в отраде созиданья.
Поэзия. Я каждою строкою
Пытался что-то в Мире изменить
И чувствовал связующую нить
Пролёгшую меж мною и Тобою.
О, музой был мне женский идеал,
Но этого тогда казалось мало,
Не видя в том духовного начала,
Любовь (с заглавной) глупо отрицал.
Как жалкий я дойти до отрицанья
Дерзнул в коротком проблеске сознанья?

11.
Дерзнул в коротком проблеске сознанья
Сомненьем возвести в себе барьер
Любви земной, желая высших сфер,
Сознанье муча пыткой ожиданья.
А жизнь совсем не ждёт, как оказалось.
Хочу Твоим подобьем быть внизу,
Любить, а не выпрашивать слезу,
Гореть, а не рассчитывать на жалость!
В конечном есть пределы, как ни тисни.
Покрылись белым инеем виски.
В предчувствии свобод, не от тоски,
А в поиске нелёгком смысла жизни
Посмел, дойдя до концевой черты,
Тебя спросить, как равного, на «ты».


12.
Тебя спросить, как равного, на «ты»,
В конце пути я всё-таки решился!
Недаром с детских лет мне часто снился
Всё тот же сон про звёздные мосты.
Ты шёл, ко мне протягивая руку,
Распахивая бездну, вдаль маня,
А после убаюкивал меня,
Шепча на ухо тайную науку.
Внутри меня расположиться смог
Мой друг, с которым я воюю, ссорясь,
Судья, защитник, обвинитель – совесть,
Родной мой триединый личный бог,
Являясь смыслом, управляя мною,
Но будучи реальностью иною.

13.
Но, будучи реальностью иною,
Помог мне в этот Мир глаза открыть,
Сумел мой разум с сердцем примирить,
И неприметно стать моей судьбою.
Ты чувствуешь, я стал мудрее глины?
Уже не плачу над судьбой своей!
Не знаю – долго ль, до остатка дней
Пути пусть будут неисповедимы.
О, Боже, продолжай меня вести!
За то, что Ты меня в потоках Света
Ни разу не оставил без ответа,
В стихах хочу Тебя превознести.
К почёту не стремясь любой ценою,
Ты мудро отвечаешь тишиною.

14.
Ты мудро отвечаешь тишиною,
Но творчество не терпит пустоты,
«Да будет так!» - опять промолвишь Ты,
И вспыхнет небо истиной простою.
Я знаю, где-то там, за дальней далью,
А может где-то рядом, вне миров,
Есть выход, я идти туда готов,
Но что-то жду, охваченный печалью.
Прощаюсь с милой Родиной исконной,
Но, если суждено родиться вновь,
Хочу познать вселенскую Любовь,
И небом любоваться, как иконой.
Свечусь душой подобием свечи,
Гляжу на небо звёздное в ночи.

15. Ключ
Гляжу на небо звёздное в ночи,
Вопрос задав, наивно жду ответа,
Ужели тьмы в природе больше света?
Ау, где ты, Всевышний? Не молчи!
Поведай мне, как правила игры
Возникли из свобод непостоянства,
Как свет проник в незримые пространства,
В какой реторте плавились миры?
Как я, восстав на кромке темноты
Песчинкой в океане мирозданья,
Дерзнул в коротком проблеске сознанья
Тебя спросить, как равного, на «ты»?
Но, будучи реальностью иною,
Ты мудро отвечаешь тишиною.


*ЭОНЫ – (греч. Haion - вечность; по имени божества времени Эона, изображавшегося в виде старца с львиной головой, вокруг тела которого обвивалась змея) бесконечные века.