Я рос, когда святых не величали,
Когда кумач был главным в жизни цветом.
И если где колокола звучали,
Мы думали -- пожар, крестясь при этом.

Нам позже оглядеться разрешили,
Мы подросли, и мы теперь другие.
И если вдруг колокола звонили,
Мы знали -- это где-то литургия.

Мы быстро свыклись в колокольным звоном,
И снова беззаботно нам живется.
Крестясь, привычно отдаем поклоны,
Хоть звон тот не из храма раздается.

И забавляется народ веселым звоном,
У колокольцев языки неутомимы.
Богопротивное становится законом,
Метаморфозы наших дней необъяснимы.

А прежде в будни, праздник ли престольный
Взывал к молитве или на войну.
На колокольне правил лишь достойный,
Один лишь смел нарушить тишину.

Непросто было звонарю зазнаться,
И было звонарю не до утех:
Звонарь был должен раньше всех подняться
И спать ложиться должен позже всех.

Вновьобращенные, от вас нет нынче спасу:
Количество без качества -- беда.
И звонари, сменив пиджак на рясу,
Звонят, не глядя в святцы никогда.

Я мастер, я подделку ненавижу,
Ее спасти не в силах и реклама.
Я здесь живу, и, слава Богу, вижу
И слышу, что не каждый звон из храма.

И он причиной стал моих бессонниц,
Достали пустозвонные дела.
Ну где готовят мастеров для звонниц,
Ну где сегодня льют колокола?

И снова обмануться мы готовы,
И вновь судьба над нами посмеется.
Колоколами вновь звучат оковы.
И звон тот не из храма раздается.

Неужто пустозвонство снова свято?
Нет, я уверен, это не конец.
Я знаю точно, что порой звучит набатом
Шута обыкновенный бубенец!