Предисловие к книге Брагиной поэт и критик Данила Давыдов заканчивает рассуждением о вневременности и всеобщности текста, оправданности отнюдь не манерного названия. Глядя на эти истории (часть из них мимикрирует под жанр анекдота с открытым финалом) через призму своего последнего советского поколения, понимаешь, что благодаря почти ритмическому приему экстраполяции автором событий прошлого в настоящее, намеренного перемешивания времен, раскрывается непрожитость "девяностых": "Говорю маме: "Говорю маме: В метро снова рекламируют "Дианетику" Хаббарда, мне сказали, что люди снова ищут ответы, как в 90-е". При этом книга становится необходимым и естественным (в том числе и по форме), демонстрирующим возможности движения вперед звеном, из которых складывается корпус современной литературы, создаваемой на русском языке. В случае работы Брагиной еще и с точными контекстными вставками на украинском.
Пришла на кухню выпить кофе - этажом выше какие-то странные звуки, как будто несколько человек бьют в кастрюли и медные тазы. Так и не поняла, что это был за перформанс. Сказала маме, что ем вафельный торт с кофейной сгущенкой, мама говорит: "Когда-то захотела торт со сгущенкой, купила коржи не в магазине, а у бабульки, а тогда был какой-то церковный праздник, и она мне говорит: "З праздніком вас, бажаю вам, щоб у слєдующєму году ви могли собі купить настоящій торт", вот так поздравила.