Эссе одиннадцатое. Нерушимый союз свободных: тоталитаризм как феномен мышления: признаки и примеры

Я не верю во всемогущую силу политики. Ни один строй, - каким бы насильственным он не был, - не удержится наплаву, если не имеет регулярной подпитки со стороны умов. Идеи, царящие в головах, - это своего рода кровь жертв - «драгоценная жидкость» племён майя. И если майя обильно кормили ею Солнце, опасаясь, что когда-нибудь оно не взойдёт на горизонт и наступит мировая ночь, то нынешние дикари цивилизации ведут себя гораздо коварнее своих предков. Потому что аборигены были хотя бы искренними и имели свои, взращенные на священных архетипах, мораль и правила. Искренность же наших современников порой выглядит как жалкое самовнушение фанатика. Я не хочу повторять мысли Умберто Эко или Карла Манхейма по повод тоталитарного мышления, потому что любой образованный человек должен по таким вот блестящим умам проходит личное тестирование на внутренний фашизм. Но отдельные аспекты тоталитаризма как духовного явления я всё же затрону в виде своего ряда признаков, которые я выбираю, основываясь на размышлениях, знаниях и непосредственных наблюдениях.

Итак, давайте рассмотрим некоторые признаки тоталитарного мышления:

1. Тотальность – целостность видения мира, которая воспринимается как квази-формула гармонии. Как правило, подобная целостность, которая была живым сакральным символом у шаманских племён Сибири или древних индусов, у современных сторонников тоталитарности приобретает форму так называемого «Мы – Объекта» (Ж.П. Сартр) – осознания групповой солидарности («арийская раса», «сыны Поднебесной», «русский мир», «American dream») на основании противопоставления «Мы – Они» (в роли так называемых «их» служат «варвары» у китайцев, «демоны» в Ригведе. «бандеровцы» и «пиндосы» в российской медиа-риторике, «русские медведи» в американской социальной мифологии).

2. Отсюда вторая черта – бинарность - разделение тотального мира на два лагеря: «хороших», потому что "наших", и «плохих», потому что «чужих», и непонимание позиции Третьего – человека, который мыслит вне этой бинарной матрицы. Любая мысль, высказанная таким человеком, воспринимается сознанием, основанным на ксенофобии, как «предательство общих идеалов». Недаром У. Эко в качестве признака так называемого «ур-фашизма» (вечного фашизма) выделял трактовку пацифизма как «братания с врагом». Западные мыслители говорят о феномене эстетизации войны как деяния «избранных» в тоталитарном сознании: предпосылки к этому дает искусство, например, авангарда ХХ века, во многом оправдавшего сталинизм и гитлеризм. На эстетизации насилия основано любое агитационное искусство, которое пытается мимикрировать под «гражданское» (в отличие от первого, второе основано на гуманных ценностях и призывах).

3. Ксенофобия - в тоталитарном мышлении всегда основана на так называемой «редукции» -  суждению о целом по частям. Редукцией называл типичной ошибкой одностороннего разума, не способного обхватить разнообразие мира, еще великий мистик ибн Араби. На основании редукции вырабатываются модели восприятии культуры Другого по одной, наиболее скандальной, её грани: украинские «нацисты» (повесили русскую девочку в подвале), российские «государственники» (имперские рабы), «немцы плохие: они убивали советских солдат, не читай Гете» и т.д. Ксенофобией управляет незатейливый мыслительный фокус – отождествление ценностей культуры и ценностей государственности путем перенесения последней на первую. Культура (духовная традиция) и государство (структура, подчас уничтожающая саму духовную традицию) воспринимаются как единое священное (или демоническое, что то же самое) тело, вызывающее приливы фанатичной любви или столь же фанатичной ненависти. Страстная любовь «ко всему русскому» (от формы одежды до персоны царя-президента) – обратная сторона русофобии со стороны украинского оборонительного (или наступательного) национализма, отрицающего даже самые либеральные смыслы русской культуры как «имперские».

4. Извращение первичного религиозного ядра. В основе любой тоталитарной системы лежат ценность сакрального: вспомним даосизм в империи Хань, византийской православие, канонизацию японского синтоизма и т.д. Тоталитаризм использует в качестве маркера «раздачи флажков» религиозный смысл, придавая ему новую окраску. Частичным проявлением квазирелигиозности тоталитарного мышления является вера в священную историческую миссии «избранной» группы людей (нации, класса, общины). Подобная группа «призвана» (риторика всегда имеет подчеркнуто альтруистический характер) объединять этносы ради их же блага и процветания, вследствие чего «неразумное» поведение присоединяемого в «союз нерушимых» ребёнка – наказуемо. Группе объединенных под «мудрой десницей» людей внушают ценности правящей верхушки, которые тем не менее, оформляются и подаются как «мировые» (называется этот прием «симптомом общих своих»): «демократия» в Америке, «интернациональность» в России, «поликультурность» в Европе. Вследствие подобной манипуляции в сознании тоталитарного человека смешиваются категории: этнического, религиозного и цивилизационного (отсюда: постановка в один ряд как синонимов этнонимов однокоренных «Русь» и «русский», чтобы феномен цивилизации свести к феномену нации под «братской» пудрой).

5. Садомазохистские отношения с властью. Человек, живущей в тоталитарном обществе, добровольно жертвует своей свободой ради режима, который он представляет как «гарант» правопорядка. Любые силы, оппозиционные к режиму, воспринимаются как источник хаоса. При этом сама власть обретает сексуальные признаки: она представляет собой предмет либидо – трансформированного любовного вожделения (отца или матери). Еще в эпосе «Пополь Вух» древние майя на стадии империи подчеркивали, что народы подчинились их правителям «с радостью» и «добровольно», ибо последние несли свет богатства, знания, благополучия (аргумент электрификации сёл в советской пропаганде). Социальный пакет для несвободного человека выступает достаточной компенсацией отсутствия свобод, ибо он не обладает источником последних – критичностью мышления. Его идентичность – коллективная: любые личные комплексы можно преодолеть от осознания величины и дальности полета русских ракет или от надевания вышитой рубашки, компенсирующей своей символичностью личностные изъяны носителя. С таким человеком нельзя спорить: он искренно убежден в своей правоте и любую попытку восстановления равноправия во взглядах воспримет как нападение на свое достоинства (например, «защита прав русских» по всей планете» или «единые союзы братьев-мусульман).

6. Антеизм – ностальгическая установка на культ идеального прошлого «(Золотого века»), к которому приведёт будущее в результате реставрации цикла (египетское «Древнее царство», китайская идея совершенных мудрецов старины», «Сталина на вас не хватает» и т.п.).

Я попыталась в выделенные мной пять признаков – тотальность, бинарность, ксенофобия, квазирелигиозность, садомазохизм, антеизм - вложить объяснение тому, чему многие удивляются: почему установки византийского православия, атеистического коммунизма и современной «постсоветской» России – легко уживаются друг с другом, так же как без труда общий язык находил Гитлер с мифами брахманизма.


Эссе двенадцатое. БИЛЬЧЕНКО НА ДОСКЕ ПОЗОРА!

Я могла бы смолчать. Могла бы вообще никому не рассказывать о прецеденте, который не состоялся благодаря благородным усилиям моих студентов с философского факультета и, в частности, Виктории Гаган и адекватного студактива, который еще находит в себе здравый смысл критически относиться к надписям на заборе. Пишу специально по-русски, потому что меня как лицо публичное читают люди из России, сохранившие чувство свободы, достоинство и любовь к человеку.

Итак, всё по порядку. Не так давно ко мне обратились мои духовные соратники - представители так называемой "5 коллонны" Российской Федерации. Это православные (!) верующие, которым хватило сил выйти на марш мира против войны Российской Империи с Украиной и мифологемы "русского мира". Вот видео этого марша и этих просветленных людей: https://www.youtube.com/watch?v=6jFkVIWXphM. Надо учесть, что в условиях путинского тоталитаризма эти люди рискуют жизнью ради нас. Я не могла их не поддержать, потому что этого требуют соображения гуманности. Я буду поддерживать их и далее.

Вскоре после публикации этого видео ко мне на стенку в контакте полезли субъекты без имен и без фотографий - только ники, странные аватарки и экстремистские призывы на стенах к уничтожению "москалей" как таковых (не путинистов, а именно русских - всей русской культуры). Их особенности: вульгарный суржик, крайняя безграмотность, псевдопатриотическая агрессия и ярко выраженная националистическая провинциальность.

Сначала я пробовала спорить, потому что я не закрываю стены, потом объяснить молодым людям, что ксенофобия - это начало тоталитаризма и она противоречит европейским ценностям демократии. Когда мои доводы разбивались об их оскорбления, я в жесткой и доступной для них форме ответила, что, если меня будут дальше унижать, я найду на "вышиватников" управу как боевой волонтер, имеющий отношение к Правому Сектору. Конечно, я осознавала, что это - блеф: за меня некому заступиться, потому что я никому не пожалуюсь. Но другого способа защитить себя от прямых угроз моему физическому здоровью за поддержку либерального православия и свободы слова во всем мире от новоиспеченных украинских нацистов я не видела в стране, где правовые и административные структуры либо бездействуют, либо гоняются за вымышленными "сепаратистами", работая на руку Кремлю. Мои преследователи обещали отомстить через "универ" либо "спустить меня с 6 этажа".

Как правило с теми, кого называют "малоросами" по ту сторону баррикад и которые жаждут расправиться со мной как с "жидобандеровцем" я веду себя сдержаннее, памятуя о правилах терпимости к Инаковому. И то - получаю за "радикализм". Здесь же - своя поросль, пробившася на нас, на наших мечтах, на костях Небесной Сотни - неучи, готовые красить в цвета национального флага не только ограды в стиле сецессион, но и сортиры у себя "на районе", где "не звонят ,а звОнят". Люди, которые в глаза не видели фронта и, боюсь, отсиживались дома, пока в нас стреляли снайперы на Майдане. Теперь это поколение патриотов second hand находит нужным бить бабушек на улицах 1 мая и вешать профессора, который не только в жизни не взял лишней копейки, но и методически помогает всем бесплатно - на доске позора. Я им сказала и сейчас говорю, что свою любовь к Родине доказывают на передовой. А это - легко устроить. Не так ли? Госпитальеры, волонтеры, писатели, бойцы - нужны всегда.

И вот я узнаю, что кто-то (проверить невозможно) подал мою кандидатуру на доску позора моего же (!) университета, где вешают тех, кого считают взяточниками. Вот как выглядит этот ресурс:http://npublacklist.pp.ua/. Я ее не комментирую, потому что не имею к процессу никакого отношения. Вот что говорят о нем люди, имеющие отношение к дифференциации кандидатур (цитирую с сохранением орфографии и пунктуации автора без имени, дабы не навлекать на человека неприятные последствия): "доска позора нпу - сайт, по сути туда может зайти кто угодно, но об'єктивно, она скорее известна среди наших студентов. у ограниченного количества лиц есть ключ от сайта, и они проверяют и публикуют заявки которые оставляют студенты. сегодня\ вчера добавили этого преподавателя, кто добавил - нельзя проверить. весь текст я тебе скинул, там было одно предложение, запись не опубликована. "Неадекватна поведінка в соцмережах,погрози з використанням лайки". То есть, кроме того, чего я не отрицаю, - больше на меня накопать ничего невозможно.

Проверить, кто подал меня на доску "позора" собственной Alma Mater - тоже невозможно, потому что трусы - анонимны. Всё, что они могут: гадить из-за угла или бить по голове в темных дворах. Мозаика как-то складывается...

Протестируйте себя по отдельным признакам ур-фашизма Умберто Эко: культ традиции, неприятие модерна, несогласие – это предательство, пацифизм – это братание с врагом, новояз, «суждение народа в телевизоре», презрение к интеллектуалам. Ничего не напоминает? И только ли эти архетипы работают у Дугина? Более подробно здесь: http://ttolk.ru/?p=20577.

Г.В.Ф. Гегель в работе "Феноменология духа" (глава "Абсолютная свобода и ужас") говорил о "метаморфозе гуманизма" - искажении первоначально гуманных идей бездарными практическими последователями. Ж. Деррида объяснял это упрощенным чтением текста по вырыванию слов из контекста. Христос и Инквизиция, Хайдеггер и Гитлер, Руссо и якобинцы, Маркс и Ленин, Флоренский и "русский мир", Донцов и... Продолжать эти пары?

В свое время меня короновали как "поэта Майдана" за текст "Кто я?", переведенный на 23 языка мира и продемонстрированный во всех европейских столицах. В свое время меня поставили на пьедестал как писателя, который положил 3 месяца жизни на стояние там. Мои тексты в рукописях распространяли белорусские соратники Жизневского. Текст "Экстремисточка" стал песней. Ради чего? Ради этого стада настоящих малолетних экстремистов и борцов против бабушек с георгиевскими ленточками? Тогда я - пас. Я знала о гегелевской "метаморфозе гуманизма". Но повторись все - я поступила бы точно так же, потому что я - патриот своей страны и боевой волонтер. У меня нет корок Правого Сектора или УНСО, но я побывала в 6 точках зоны АТО (Донецк, Славянск в начале июля во время боевых действией, ДУК, Рубежное, Северодонецк, Лисичанск - это мало, но я видела фронт) и лично связана с батальонами (5-й, 7-й ДУК ПС, УНСО, 93 бригада, "Днепр", "Айдар", выступала перед "Львовом", "Тернополем" и многими другими). Я не нашла среди бойцов национализма. Многие говорят по-русски. Многие ожесточены и травмированы, но такой дикости я не видела среди тех, кого россияне называют "карателями". Между тем, я у себя в столице вижу настоящих "карателей" среди подростков в балаклавах (чтобы купить одну такую бойцу, я выжимаю из себя и своих друзей последний пот), безнаказанно творящих хаос в переулках и вешающих клевету на профессоров. Стыдно осознавать, что эти малолетки прибегают к методам борьбы образца 1937 года и кормят Путина такой нелицеприятной картинкой полного отсутствия гражданских свобод в Украине, создавая нам еще и негативный имидж в глазах Европы.

Как выразились мои "каратели", я за отпор им отвечу и "никакой Правый Сектор" меня как "агента Кремля" не защитит. В свое время великий гуманист Махатма Ганди снял индийский шнур. Видимо, эта молодежь, добивается, чтобы поэт Майдана снял вышиванку. Ответственно заявляю: я никогда ее не надену на официозных сборищах или уличных драках ур-фашистов. Это - полное предательство Майдана.

Мое послание обращено к последним мыслящим патриотам моей страны: ребята, оглянитесь вокруг! Идейные подставы - менее страшны, чем перепродажа оружия на фронте, даже если из-за них погибают певцы и журналисты. Но они проявляются через десятилетия. Такую страну вы хотите? Я была и останусь майданером Generation 1st, борцом за свободу личности и уважение к Другому, за мир и гармонию в моей стране. Я ни у кого не прошу защиты - ни у единомышленников, ни у православных ортодоксов, котоыре проклинают меня за "нацизм" - в то время, как я поддерживаю их Церковь в далекой Москве. Я всего лишь хочу, чтобы вы услышали меня как поэта (осторожно: в тексте есть "лайка" - увы, другого фашизм не заслуживает, это и есть мое "неадекватное поведение в соцсетях"):


Эссе тринадцатое. МОЕ МАЛЕНЬКОЕ РОМАНТИЧЕСКОЕ ПИСЬМО К ВЕЛИКОМУ МЫСЛИТЕЛЮ И БЛИЗКОМУ ДРУГУ - ПОСЛЕДНЕМУ КЛАССИКУ ФИЛОСОФИИ БЕННО ХЮБНЕРУ

Милый Бенно! Последний философ-гуманист в страшную эпоху тотальной реконструкции модерна! Как Вы были правы, говоря об "одержимости бытием" М. Хайдеггера. Одержимость бытием, поиск корней, вера в Лучшее - ради этих идеалов люди идут на верную смерть. Но ради этих же идеалов люди идут на "верное" убийство тех, кто отличается от них. О, Великий Модерн! Ты рождаешь и крест Христа, и Крестовые походы. О, Великий Модерн! Ты рождаешь и подвиг Небесной Сотни, и уличные убийства журналистов! О Великий Модерн! Ты рождаешь нравственность, которая превращается в цензуру. Ты рождаешь веру, которая становится фанатизмом. Какие грани! Ницше и Гитлер. Флоренский и Дугин. Можно ли винить первых, что они родили вторых? Можно. Потому что больше на себя вину взять некому, кроме нас - наивных модернистов Свободы. Ты, Модерн, рождаешь мирную демонстрацию, которая оборачивается войной...

Улыбаюсь Вам, профессор, грустной улыбкой последнего постмодерниста...

B.ZH. MY LITTLE ROMANTIC LETTER TO THE GREAT THINKER AND A CLOSE FRIEND - THE LAST CLASSIC PHILOSOPHER BENNO HÜBNER

Dear Benno! Last philosopher and humanist in a terrible era of total reconstruction of modernity! As you were right, speaking about "mad of being" by M. Heidegger. The crazy base on being, the search for the roots and faith in the Better - for the sake of these ideals people are going to true die. But for the sake of the same ideals people go to the "true" killing of those ones, who are different from them. Oh, Great Modern! You born the cross of Christ - and the Crusades. Oh, Great Modern! You born Heroes of Heaven Hundred - and street killings of journalists! Oh, Great Modern! You born morality which turns into censorship. You born faith which becomes fanaticism. What faces! Nietzsche and Hitler. Florenskii and Dugin. Can we blame First, they gave birth to the second? It is possible. Because no one is guilty, only we - naive modernists of Liberty. You, Modern, born a peaceful demonstration, which becomes war ...

Smiling at you, Professor, with a a sad smile of the last postmodernist ...


Эссе четырнадцатое. КАКОВО ЭТО - БЫТЬ МЯСОМ: МОЯ ПУБЛИЧНАЯ РЕАКЦИЯ НА ОБВИНЕНИЯ ДМИТРИЯ ТРИБУШНОГО

В последнее время не только в Украине, но и в мире всё большее развитие приобретает не национальная и даже не региональная, а локальная идентичность, которая заставляет заново пересмотреть все модерные мечты о мировом или национальном «единстве» в пользу постмодерных единичностей (даже если последние и тяготеют к какому-либо большему цивилизационному массиву:например «западный украинец» к – европейскому пространству, «житель Донбасса» - к российскому полю). О неприемлемости ярлыка «ватник», как и о неприемлемости ярлыка «нацик», я писала в тексте «ОНИ НАЗЫВАЮТ НАС», прочитанном российским (!) журналистом и писателем Романом Волковым на русском ТВ: https://www.youtube.com/watch?v=kuq03ULtSeY).

Специфика локальной или региональной идентичности состоит в двух вещах: 1. Она базируется на глубинной травматической памяти («Западную Украину оккупировали Советы» и/или «по луганским детям стреляли ВСУ») и 2. Она склонна саму себя домысливать ,противопоставляя себя национальной (что и делает автор статьи в первом же упоминании слов «быдло» как наименования украинцев).

Игнорировать локальные идентичности – это ставить крест на своей же государственности. Всё ,что делают СМИ, - это либо гипертрофируют эти идентичности, играя реваншизмом, либо нивелируют их, суля социальное равенство, чем сознательно обостряют межрегиональный и межэтнический конфликт. Ни одно существо не желает быть «мясом» под пристальным взглядом «врача»: об этом пишет мой оппонент. В роли этого «мяса» зачастую в глазах Украины был Донбасс. Но почему-то мой оппонент не задумывался над тем, что в роли этого же мяса в глазах СССР была Галичина, в глазах пророссийского государства был Майдан, а в глазах другого ,уже проукраинского, государства – солдаты-добровольцы ДУК.

Между тем, мясо пахнет всегда одним страшным качеством – ОБЪЕКТНОСТЬЮ. Великий еврейский философ диалога Мардохай Бубер назвал это отношением «Я – Оно».
Мой оппонент говорит об имиджах городов, стилизируя их под конфликт регионов. «Донецк считают городом быдла», а Киев – «городом культуры». Тем самым проблема сознательно из области эстетики переводится в национальную. Для Львова и Одессы, где состоялись первые в Украине школы авангарда, Киев – тот же провинциальный Донецк (заметьте: автор ни слова не упоминает о львовском сецессионе: архитектуре города «нацистов» и для «нацистов»). Для Петербурга Москва – та же кабацкая «курва» (Осип Мандельштам).

Тем не менее, как я могу назвать донецким «быдлом» - издателя Вениамина Белявского, писателей Владимира Рафеенко, Светлану Заготову, Олега Соловья… Если мой оппонент возразит мне, что это – не настоящие «дончане», а предатели «Родины» (чьей?), он тем самым проявит тот скрытый фундаментализм, для воплощения которого не хватает только цитаты Дугина.

На днях жителя Донецкой области, ограбили на блокпостах ополченцы, забрав у него все деньги за проданное на донецком рынке мясо – за то, что он говорил на суржике. Я не назову ограбленного человека «быдлом». Но я не смогу классифицировать иначе, чем образец редчайшей советской подлости, осмеянной в каждом романе Милана Кундеры, публичное обвинение (при аудитории студентов) донецкой студентки – русского филолога Владиславы Пилипенко – «предателем Родины» за миграцию в Киев. Такой же подлостью я считаю обвинения той же девушки в сепаратизме со стороны киевского сине-желтого «быдла». Вопрос: как эта девушка может свободно мыслить где-либо? Почему она остерегается говорить на украинском в своем родном городе, но при этом может свободно говорить по-русски в Киеве или во Львове? Вывод: быдло – это понятие не региональное, а внутрипсихологическое, и искореняется оно не танками и не мотиваторами в Сети, а идеями. Идеями, которым суждено сбыться через столетия.

Автор справедливо говорит о диалоге как о полном отбрасывании ярлыков. Между тем, он по отношению к своим противникам использует ярлык «Они стояли за Евросоюз». Ибо выражение «они стояли против власти, цензуры, избиения и насилия» - высмеивается, как романтическая абстракция. В самом деле, как можно стоять за то, что нельзя потрогать руками? За то, от чего нельзя обогатиться? – Странно. Сумасшествие Дон Кихота. Но лучше быть сумасшедшим, - чем рабом. Когда я, начав свое выступление с текста «баллада о мирном (!) человеке» и дойдя до «Кто я?», попыталась рассказать ,чем первое поколение романтиков отличается от прагматиков, в аудитории заплакала одна девочка, шепча, что её мнение о нас, майдановцах, изменилось. От меня не укрылось, как однокурсницы зашишикали на нее. Свобода? Демократия?

Говоря о Мартине Хайдеггере, или о Рене Геноне, или о Дхарме, или о Софии глазами Сергия Булгакова – любые сторонники тоталитаризма не понимают, что модерное понятие «универсальных ценностей» - самого прекрасного и самого страшного слова в мире – они, искажая Традицию, превращают в понятие «всеобщей системы». Это и есть неомодерн: и к нему активно движутся абсолютно все – и Китай, и Россия, и Европа, и Украина, и Донбасс. Космос системы, созданной своими и для своих. Вальденфельс назвал это «синдром общих своих»: когда ценности титульной нации подаются на блюде интернационализма.

Классический пример – любые формы наступательного национализма (империализм, шовинизм): будь-то «русский мир» или «American dream». И после этого надо удивляться появлению оборонительного национализма – не менее злобного, хотя и более провинциального? Все, кто не попадает под эту систему, нарекаются ярлыками «нацисты», «постмодернисты», «постпостмодернисты» и прочая, ибо, нет ничего страшнее, нежели «предать народ и его надежды» (Милан Кундера). Когда великий чешский писатель, протестуя против русских танков, раздавивших Прагу под теми же лозунгами «универсальных ценностей», эмигрировал во Францию, его единичные единомышленники висели в петлях и сидели в подвалах, как сидят сейчас в подвалах донецких спецслужб патриоты Украины, как сидят сейчас в подвалах украинских спецслужб обвиненные в сепаратизме.

С точки зрения «фундаментализма» иронизирующая «Бильченко», как изволил выразиться мой обличитель «хорошо относится к постмодерну», ибо не понимает реплики: «Вы же русский человек, зачем вы цитируете Будду?» Если эта реплика – не «лицо» Донбасса, пусть мои оппоненты табуируют подобные постыдные вещи, как табуирую сейчас я проявления мещанского «вышиватничества» в виде окрашенных в сине-желтое заборов и сортиров. Наверное, в этом проявляется мой поликультурный и полирелигиозный (постмодерный!) «гитлеризм», на который прозрачно намекает автор. Гитлеризм начинается с самого слова «разумная идеология», за которым – призраки «неразумных» казненных, с ней не согласных… « Думающий человек прекрасно понимает, что все уникальное просто погибнет в мультикультурном мире» (утрируя: «американцы – дерьмо»). Но выживет ли оно в мире «разумной идеологии» и как? В виде фольклора 15 республик или смехотворного сала на полотенцах?

«Бильченко спрашивает, читали ли мы Камю и Пастернака». Бильченко приехала «просвещать дикарей». А что, спрашивается, Бильченко было делать ,если она не увидела ни одной реакции на свой ответ о романтическом кредо участников Майдана первого поколения: «Credo quia absurdum (est)». Бильченко даже не спорит, что половина киевской молодежи его бы тоже не поняла, но когда я привела пример лечившего зачумленных доктора Риэ, - реакция была та же, что и на Квинта Тертуллиана. То есть – никакой. И студенты признались мне, что, мол, да многие не читали. Я никак не связываю с Донбассом факт, что студенты сейчас – не все читают. Но спросить, читали ли вы то или иное, - мое простое право, если я хочу проиллюстрировать свою мысль, но не знаю, уместна ли та или иная цитата.

Бильченко даже не спорит с правилами «Кораблевника», согласно которому несколько десятков присутствующих студентов, аспирантов, доцентов и пишущих (литературу?), которые сами же и пригласили коллегу, доктора наук, выступить, имеют право задавать ей обвинительные фамильярные вопросы, но запрещать давать ответы. Это игра такая? В «мясо»? Хорошо, я согласна. Я даже согласна с тем, что мои «труды» (интересно, с каким из них ознакомился автор, который «где-то немножечко занимается исследованиями») – это «школьничество», ибо лучше быть ребенком, чем судьёй. А спорить на научные темы с противником ярлыком, который тут же их вешает на своего оппонента – в научной среде не принято. Спор возможен, если из моих «трудов» будет процитирован тезис и подвергнут критике с указанием страницы и названия работы. Это не вопрос логики, - но этики.

Владимир Соломонович Библер, автор идеи «мира впервые», фигура которого стала знаковой для моей докторской диссертации, говорил, что каждый диалог – это своего рода точка «удивления». Я ехала в Донецк с глазами, готовыми открыться удивлению. Всё, что я услышала: это обвинения в свой адрес. Жители городов Северодонецк и Лисичанск, преимущественно ненавидящие Киев пролетарии, оказались, не читая Пастернака, более открытыми и естественными в своих чувствах, чем донецкая академическая «интеллигенция». И именно с ними, с этими «простыми» (как их назвали бы сами снобы Востока), мне захотелось в себе стать Другой. Услышать. Потому что простоту я понимаю больше «бедствия среднего вкуса» (Борис Пастернак). Единственной точкой удивления для меня явилась заплакавшая и тут же боязливо затихнувшая девочка (надеюсь, её не начнут выслеживать).

Один из великих предшественников Библера, упомянутый выше Мардохай Бубер, сказал, что диалог – это не отказ от собственных убеждений, а выход людей в то царство, которое выше убеждений. Сие есть - царство Любви. Любовь рождает воображение. Воображение делает тебя абсолютно свободным. Донецкая поэтесса, которая не видела разодранных тел, ибо не ездила на фронт, – украинских ли, ополченских тел, – может закрыть свои прекрасные глаза и представить эти растерзанные тела. И почувствовать ужас перед лицом смерти ближнего. Меня же требовали «покаяться» в том, что «ВСУ бомбят донецких младенцев». Такой же абсурд могла выдвинуть и я, попросив людей, сидящих напротив меня со взглядами полными ненависти, покаяться за то, что «русские», к коим они опосредованно причастны (причастны ли? - спросят они?) в 1937 году убили моего прадеда, а в 2014 – моих украинских друзей. Но, чтобы выйти за пределы «царства убеждений» - нельзя наставническим голосом требовать от «врага» покаяться – надо уметь каяться самому. И тогда твой враг ощутит свою ничтожность, и Бильченко еще раз станет перед вами на колени, читая «Чело вечности», пропущенное в своё время мимо ушей.


Эссе пятнадцатое. Прямым текстом: несколько простых философских слов о власти.

О чем пойдет речь? О народе и власти с точки зрения секса. У меня есть сестра. Она - из Донбасса. Сейчас она живет в Киеве. В довоенном мае 2014 года моя сестра, не читая теорий Платона, Аристотеля, Фрейда, Фуко, Жижека, Фромма и других о садомазохистских отношениях народа и власти, изрекла весьму умную притчу, которую я беру на себя смелость воспроизвести, избегая вульгаризмов.

Представьте себе, что власть - это фаллос. Народ - это, простите, анус. В последнем пребываем мы все, имитируя более лицеприятную часть тела. Но заблуждаться не стоит. Всё, что хочет фаллос, - это вставить себя в анус и отыметь его. С точки зрения того, кого имеют, народ как объект приложения усилий власти делиться на две категории: молчаливое большинство и недовольное меньшинство. Молчаливое большинство испытывает удовольствие от введения фаллоса в свой анус. Как искусно заметила моя сестра, фаллос, введенный в анус, дает большинству "ощущение жизненного стержня". Можно назвать это более изысканно: "коллективная идентичность, которая компенсирует дефицит личностного самовыражения". Но как этот процесс не называй, суть та же - фаллос, введенный в анус.

В какой-то момент молчаливому большинству надоедает молчать - и тогда начинается великий бунт. Хаос. Анархия. Вольница. Рабы получают свободу и, будучи не в силах с ней совладать, ообжигаются об огонь, схваченный ими руками. О том, чтобы использовать факел, - речи не идет. Молчаливое большинство не может до этого додуматься. Вконец обожженное, оно начинает искать новый фаллос для установления порядка. Так охлократия завершается новой диктатурой. Обманываться бесполезно - большинству может не нравится один фаллос, но протест против него означает исключительно стремление к фаллосу, более для него удобному. Пакет гречки побеждает торжество духа.

Вторая категория - вечное недовольное меньшинство. Люди, которые не любят, чтобы их имели. С точки зрения сексуальности - люди неполноценные. Действительно, как может не нравится фаллос? Эти люди обречены на уничтожение: физическое или духовное. В результате первого рождаются герои и диссиденты, в результате второго - пьяницы и маргиналы. Таких людей уничтожает фаллос как воплощение системы при помощи ануса. Система была бы бессильна, если бы толпа не выбирала Гитлера и Варраву.

Счастье в истории страны длится три дня. Это - дни единения большинства и меньшинства. Первые пытаются подняться до вершин абсолютной стерильности духа, вторые - спуститься и понять низины. Дольше трех дней это не длится. Дальше - все начинается по новой.

Книги, которые обязан прочитать каждый представитель большинства и меньшинства:

[b]Эссе шестнадцатое.  Неудобные мысли[/B]

Вона говорила, що краще зброя в руках, аніж хрести на гербах (Сергій Жадан).

Публичный ответ Александру Корнейчуку и Анатолию Мозжухину

Две показательные встречи последнего дня. Первая – с представителем властных структур, который защищает «национальные интересы Украины». Вторая – с диванным «пацифистом». Две противоположности – одна сущность.

Встреча первая. Позывной: "чиновник". В свое время я занималась проблемой расщепления носителей ценностей Майдана на две группировки - либеральную, для которой права человека выше прав нации, и радикальную, для которой права нации выше прав человека. Поддерживала я первую. Теперь приходится обе – за их оппозицию некому новому началу.

Что же это за начало такое? У нас появился третий Майдан. Точнее, его сплёв. Официозно-чиновнический. С явными признаками тоталитаризма. Потому что это – система. И на его фоне оба прежних Майдана – радикально-национальный и либерально-демократический – просто «отдыхают». Я даже готова объединить их по ценности маргинальности относительно машины государства в одно целое в некий «радикальный либерализм» или «либеральный радикализм», хотя обе эти силы к этому еще не готовы. Лучше бы им к этому быть готовыми - уравновесить ценности нации и свободы, - потому что не долог тот час, когда майдановскую русскоязычную интеллигенцию и батальоны, не вошедшие в ВСУ (ПС, «Айдар) объявят «носителями хаоса» и «тайными пособниками Кремля», «японскими шпионами», если хотите. Ничего не напоминает?

Машина государства работает чисто по советским канонам, прикрывшись новым цветом флага – вместо красного – сине-жёлтым. Формулировки, стиль мышления, должностные места – ничего не было упразднено. Всё работает. И работает катастрофически хорошо. Настолько хорошо, что мне кажется, что скоро Бильченко как поэта Майдана повесят на самом Майдане за то, что стихотворение «Кто я?», обошедшее массу украинских батальонов и мирных жителей, - написано на русском языке.

Или за то, что последняя книга Бильченко в предисловии оставляет высказывания представителя именно несуществующего батальона «Айдар», а предпоследняя – посвящена бойцам 5 батальона ПС, у которого нет ядерного оружия и который терпит двойное давление – и со стороны сепаратистов, и со стороны государства. Весело, да, умирать так за Украину, в чистом поле, не нажимая кнопки «Пуск», чтобы мочить мирных жителей? Я друзей не предаю. И побратимов тоже.

Пока добровольцы под обстрелами, чиновники, сидя в глубоком, мягко говоря, тылу, думают о прелестях тотальной «украинизации» (вместо европейского плюрализма) и «этнической консолидации» (вместо диалога культур). У радикалов есть девиз: «Нация выше человека». У либералов: «Человек выше нации». С теми и другими можно спорить, но и у тех, и других есть один общий знаменатель: «Человек выше государства». Мысль, для чиновника – непереносимая. Чиновник надевает в кабинет вышитую сорочку, облитую кровью Небесной Сотни (в том числе армянина и белоруса) и рассказывает мне об «украинизации», говоря дома на чистом русском. Чиновник не учитывает, что на русском говорят и в «нацистском» ПС. Паранойя по поиску агентов Кремля, которая кормит сам Кремль.

Встреча вторая. Позывной: «Пацифист». Тем временем, комнатные писатели-"миротворцы" рассказывают Бильченко, что помогая украинским солдатам, она поддерживает милитаризм. Меня тошнит от такого «гуманизма». Ребята, я не собираюсь в сотый раз вам доказывать, что сохранять жизнь побратиму, другу, патриоту – это не совсем поддержка милитаризма. И никто иной, как Бильченко, ездила миротворцем к местным жителям Донбасса и вытирала с рожи их плевки. Бильченко чем могла помогала УПЦ МП (кстати, его волонтеры нашими батальонами были пропущены,) – в организации гуманитарки для детей зоны АТО, в том числе и детей сепаратистов. Потому что дети – гибнут. То есть не только бронники на эти деньги покупались для украинских воинов, но и детки кормились. Так вот мне хотелось бы диванным «гуманистам» посоветовать помочь деткам прежде, чем обвинять Бильченко в том, что она покупает бронежилеты. Я не уговариваю этих доблестных мужчин ездить на фронт (этим в нашей стране занимаются писатели-женщины), но хотя бы ножки с софы свесить и телевизор выключить.

Показательно ,что оба героя моих встреч – и чиновник специальных органов, и «гуманист» − ни разу (!) не видели войны. Поздравляю, ребята.

С патриотизмом Вас. С гуманизмом Вас.