Ребенок смотрит телевизор с пультом в руках, причем одновременно несколько каналов.  Спрашиваю: «Как ты можешь?».  «А все понятно», - отвечает. Кадр или сцена длиной более 30 секунд становятся жвачкой. Поэтому реклама – любимое зрелище, ибо лаконична, образна и мгновенно сканируема. Это-то и завораживает.
        Сознание выхватывает информацию вспышками, подобно стробоскопу. Собственно, это есть современный образ жизни. Я тоже научился стробоскопно смотреть, слушать, работать. И даже читать.

        Как я читаю? Времени, как известно, на чтение нет, либо очень мало (в метро, например).  Передо мною – новая незнакомая книга. Никогда не начинаю ни с начала, ни с оглавления, всегда – с середины. Читаю с нового абзаца где-нибудь посреди страницы. Если абзац длинный, а тем более переходит на другую страницу, сознание автоматически настраивается на чтение первых  3-4 строк, не больше. Допустим, меня что-то зацепило в тексте, тогда я читаю дальше до момента ускользания понимания.  Только происходит малейший сбой интереса, взгляд побежал ниже через строку, через две, через десять, - до следующего абзаца, где процесс повторяется. Когда абзацы маленькие, то даже на непонятном тексте можно подольше задержаться в пределах одной страницы: а вдруг здесь что-то есть для меня.
        Я по природе своей не стайер, я – спринтер. Роман, повесть – тяжелый труд для меня. Поэтому чем короче текст, тем лучше. Идеал – миниатюра. С другой стороны, если текст не цепляет, тоже бросаю читать.  
        Люблю думать, сопереживать. Даже живопись люблю ту, которая напрягает мозги. Всегда интересно разобраться, а что же здесь недоговорено, что оставлено мне на сотворчество. Так и с литературой.

        Недавно приобрел компьютер и подключился к Интернету. Первый порыв – литературные сайты. Два дня шастал, устал чертовски. Наконец, на сайте «Вавилон» набрел на «Антологию малой прозы». Здесь я застрял надолго. Читаю, удивляюсь: здорово написано!  И это хорошо. И это. А вот этого не понял. Но ведь коротко написано, не роман. И тут начинается некий морской бой  «автор-читатель». Лишь стоит «врубиться» хотя бы в одну фразу и оценить красоту образа (неожиданность, парадоксальность), срабатывает эффект первого выигрыша. Возникает азарт постижения. Смыслов в миниатюре – море, но строк-то всего 20-30, противоположный берег виден, значит, не утону, доплыву. Кроме того, можно ведь всегда подумать над чем-то в течение дня, а можно и к другой миниатюре перейти. Вон сколько их тут, на любой вкус!
        Александр Уланов. Ноздри раздулись, запахло сотворчеством. Что-то понял, что-то не понял, потом разберемся. Скачал. Затем обежал все творения Уланова в Интернете, скачал и, как довольный добычей охотник, стал разбирать найденное.


        «Если дальше отойти от каменного корабля – он поплывет». Сначала что-то щелкнуло: красиво. Ныряю в смысл, неясно. Предыдущая фраза? Последующая? Связи не вижу, значит, смысл где-то внутри. Названия у миниатюры тоже нет, что могло бы быть подсказкой. Каменный корабль. Представляю себе Аю-Даг. Действительно, если смотреть со стороны, скажем, Алушты, то есть ощущение плывущей громадины вдалеке. С другой стороны, я замечал, что нечто статичное вблизи при взгляде издалека иногда кажется движущимся.
        Если же каменный корабль – Земля, то, наблюдая с Марса, увидишь движение. Возможно, «поплывет» - метафора, указывающая не на механическое передвижение, а на изменение вообще?  Тут же всплывает образ персика, сгнивающего под деревом. Стоп! Здесь, может быть, идет речь о времени? Если дальше отойти во времени, то, оглядываясь в память, вещь будет не такой, какой она была, когда виделась наяву. Ведь память выхватывает не то, что было «тогда», а только тень бывшего взгляда на вещь, туман вокруг вещи. Тогда, по этой логике, любое явление будет «плыть», расплываться.
        Теперь выражение «каменный корабль».  Корабль либо плывет, либо летит, он – средство передвижения. Если это  корабль на воде, то, будучи каменным, он утонет. Мозги скрипят, начинается тектонический сдвиг в сознании.  «Каменный» - это, наверное, не в смысле «тяжелый», а что-то иное. Например, древний, как камень, краеугольный камень (чего?), кирпичик мироздания… Ага, кажется ниточка появилась. «Каменный корабль» как первичный элемент некоего Знания, молекула Вселенной. Проходят века («если подальше отойти»), и человек,  в конце концов, постигает очередную молекулу Знания, которая из прежде статичной «ненаблюдаемости» превращается в движущийся кораблик.  И корабликам этим – несть числа. Броуновское движение.
         Но это только одна версия. Интересно, есть ли еще? Размышляю. Эпитет «каменный» может пониматься как неподвижный, холодный. Непроницаемый для света? Корабль, непроницаемый для взгляда? Для мысли? Точно!  Энергия мысли вблизи объекта внимания слаба. Чем дальше я нахожусь во времени и в пространстве, тем мощнее поток и шире охват. Память плюс воображение могут такого наворотить, чего и не было вовсе. Но могло бы быть.  «Если дальше отойти от каменного корабля – он поплывет» - под парусами воображения, наполняемыми силой мысли.
          И еще одно. Во фразе участвуют два героя – человек и корабль, которые находятся в определенных отношениях друг к другу. Можно их рассматривать в разных ипостасях:
    1) - неравные участники событий. Учтивость наблюдателя – в удалении по отношению         к кораблю. Тогда корабль становится тоже неподвижным. Сродни ситуации, когда    богомол замирает при виде близкой опасности, сливаясь с листвой. В этом случае корабль – живое существо, изучающее человека, а это уже совсем иной подтекст. Тогда и эпитет «каменный» тоже получает объяснение: статуарный.
    2) - равные участники событий. Учтивому удалению наблюдателя соответствует учтивость каменного корабля, приходящего в движение в знак благодарности либо в знак понимания беззвучного вопроса. Теперь оба героя – собеседники: движению-вопросу одного отвечает движение другого.
          Вероятно, если покрутить эту фразу в поле более тонких смыслов, можно выйти на новые идеи, новые аллюзии. Эти матрешки неожиданного будут бесконечны. Но мне хотелось бы на этом остановиться. Итак, будем считать, что одну фразу удалось прочитать. Продолжим чтение.


         «Не потеряешь дорогу, записанную в волосах». После первого прочтения – радость узнавания расхожей истины о том, что волосы – информационный носитель космоса, эдакий компакт-диск с записью песен Бога. Волосы – один из маяков, помогающих на уровне интуиции ориентироваться в лабиринте жизни. В свете этого понятна и дорога, о которой говорит автор.
         Но случилось так, что на этой фразе мне пришлось оторваться от чтения. Прошел целый день. В паузах между делами и заботами возвращался мысленно к фразе, и постепенно стало доходить, что не все так просто. Вспомнилось, как, будучи ребенком, я разбивал подаренные мне игрушки с целью познать механизм внутреннего устройства. Как, черт возьми, эта информация на волосах записывается? Когда? До рождения? В детстве? А если человек лысый? Седой? Кроме того, волосы ведь есть не только на голове, а там-то что записано, какая дорога? И дорога ли?
         Всегда восторгался женской интуицией. Отчасти это, наверное, связано с длинными волосами, космами (от слова «космос»).  Цыганки вообще волосы не стригут, как и во многих странах  Востока. А что происходит со стриженой женщиной? Она теряет свою дорогу или нет? И вообще, может быть, знание дороги в человеке не зависит от длины  волос? В древности (и не только) мужчины не стриглись, редко брились. Иисус, по описаниям, носил длинные волосы. Монахи-отшельники тоже обрастали, аки звери. В Индии же, наоборот, монахи лысые. Как разобраться в этой головоломке? Есть подозрение, что Уланов меня пригласил за стол с заморскими яствами, а сам спрятался за дверью и наблюдает: что я буду делать? Кстати, я не против и такого способа беседы.
         Теперь о дороге. Если речь идет о земном предназначении человека, о его судьбе, это еще куда ни шло. А если о пути к Богу вообще, который, к слову,  вариативен, а порой человек поворачивает вспять, став, например, убийцей или сатанистом?  «Не потеряешь дорогу» - это спорно, по-моему. Разве после смерти дорога не продолжается, хотя волос уже нет?  Или у души тоже есть волосы? Чувствую, что знаний по этой теме мне катастрофически не хватает. Доверяюсь автору, поскольку практически всем своим творчеством он убедил меня в том, что скольжение по мирам – не самый худший способ жизни.


         «И зачем оставаться, ведь тогда не останешься больше нигде». Блестяще, но применительно только к телесной оболочке, для души явно не подходит. Формула автора – одна сторона монеты. Душа, по-моему, находится одномоментно во многих вещах, процессах, даже мирах. Душа не может остаться целиком, только по частям. Моя душа, к примеру, остается в ручке, которой пишу, в бумаге, в тополе за окном, на который я посмотрел. Она -  в воздухе, который выдохнул, в мысли, улетевшей неведомо куда. И так с каждым живым существом. В конце концов, душа – индивидуализированная  часть Бога, часть единой души мира, она остается и в то же время не остается.
         Я  не сторонник союза «или», мне больше нравится  «и», поэтому спорить не хочу, - все верно. В каком-то смысле и тело и душа, видимо, могут и оставаться, и не оставаться. Даже если сочинить перевертыш в духе «Не оставаясь, останешься везде», то и это будет правдой. Ну ладно, двигаемся дальше.


         «Тряпки бензиновых снов, гашеная известь газет выпрашивают лысый хлеб у хозяина дохлых крыс. Квадратное впечатление, вторая комната неблагоприятна, третий полупустой. Рассортированный день – благоразумный шкаф. Забей в стену еще полчаса. Дохлые звуки резиновой ночи, ориентирующейся в городе по пачке «Беломора».
           По-моему, полная абракадабра. Если автор пытался меня шокировать, то это получилось. Памятник сюрреализму, возведенный дадаистами в сквере неразумной логики, оживает. Жутким Големом он крушит мою образную сферу, такую уютную до сегодняшнего дня.
          Возможно, это-то и хорошо. Во всяком случае, я теперь вижу, где живут мои собственные бесы. Только доверие к предыдущим текстам автора улетучивается со свистом, как воздух при разгерметизации. А был ли мальчик?
          Однако первое впечатление прошло. Успокоившись, через некоторое время прочитал этот кусок еще раз.  «Беломор» - это, наверное, намек на сборище юных наркоманов. Или глюки одиночки, что черным маяком сигналят заблудшим в свете душам: сюда!  «Резиновая» ночь – это ясно. Безразмерная. Хотя  перед глазами стоит картинка выброшенных автошин вдоль дороги.
          «Дохлые звуки». Почему дохлые?  Стихшие? Умершие? Если мои догадки верны, то я опять начинаю распаляться: нет глагола, объясняющего появление здесь данной словесной конструкции. Какого черта было это вообще вставлять, да еще в конце всего текста?
          Вышел на балкон. Покурил. Остыл. Если я чего-то не понимаю, то автор-то не виноват. Может, я не там ищу связь?
          Снова вчитываюсь, отыскивая ключик.  Вдруг из тумана соткался рисунок: человек (видимо, автор) лежит в постели и перебирает в памяти картинки прошедшего дня, одновременно представляя себе, что эти дневные вещи и явления могли бы делать сейчас, ночью.  «Рассортированный  день» в его голове похож на  «благоразумный шкаф».  Какие-то дневные запахи бензина, спящие сейчас; прочитанные газеты, а потому известь эта уже  «гашенная» сознанием;  «вторая комната» какого-нибудь офиса, где он был,  «неблагополучна»;  в метро при возвращении домой третий вагон был  «полупустой». От всего этого – «квадратное впечатление», то есть колющееся углами. Стена, отделяющая прошедший день от  ночных воспоминаний о нем, выстроена. Но раздумья автора требуют времени, поэтому  «забей в стену еще полчаса».  Возможно, это время для записи впечатлений в тетрадь. День удлинился на полчаса.
          Почти все стало на свои места. Даже то, что инстинкт самосохранения работает и в мире неодушевленном.  Запахи, сны, газетные новости хотят продолжаться и просят память их покормить, дабы не умереть. Память человеческая – хозяин бывшего, уже не существующего, но эти фантомы имеют свойство грызть человека, как крысы. Только почему хлеб «лысый»,  так и не дошло.

          Даю честное слово, я умышленно взял последний текст Уланова, чтобы показать свою эмоцию раздражения от непонимания и, как мне казалось, «чернушности» выбранного материала. По мере записывания внезапно стал проясняться смысл, и сейчас я даже горд собой: разобрался!
          К сожалению, на  все это нужно время, а где его взять? Впрочем, под лежачий камень вода не течет. Надеюсь, кому-то еще захочется почитать этого автора. Редкий случай, когда тебя приглашают к сотворчеству.

     Другие статьи и эссе:  http://www.kajuta.net/