Туда, назад, в эпоху Эвредик,
Где разум спит младенцем в колыбели,
Где почвы первозданны, воздух дик,
А Пан сжимает горлышко свирели.

Он стар, он бесконечно одинок,
Но божествам угодно посмеяться:
В глазах его виденья женских ног
И похотливо вздрагивают пальцы.

Дрожи, тростинка тонкая, дрожи,
Преобразуя хорошо ли, плохо
Клокочущую ярость хриплых вздохов
В тоску и боль поруганной души.

И что, казалось бы, дремучий стыд,
Тоска и боль несчастного уродца,
Но тонкий плач вовеки не прервется
Тоскует, беспокоит, бередит...