Вагон вибрировал под пульс землетрясений,
напоминая развлечения моста,
когда поэт, поджав мифически колени,
струну раскачивал, как музыку с листа.

Душе казалось: изнутри и гул, и ветер.
И становилось сверхъестественным лицо.
В потоке счастья, с суетой во внешнем свете,
смерть рассмешила, мир свернув опять в яйцо...

Снесусь ли курицей, пытаясь закудахтать?
В свистящем скрежете бетон стал крошкой скал.
Перила вздыбились, проваливаясь в шахты...
Столбом Днепра со лба три пальца Бог сорвал.