Когда судьба шагнула в незапертую дверь,
мы, право, в суете не разобрали.
К огню она подсела, а мы, как и теперь,
все спорили, все пели, как дышали.

И спорам воспаленным, и песенкам любви
Господь внимал, качая головою.
Потом простер ладони, и нас благословил,
и поднял над промокшею Москвою.

Москва слезам не верит, а верит лишь крылам,
распахнутым доверчиво навстречу.
Здесь музыка густая с ненастьем пополам
все плещется, и плещет нам на плечи.

От века век свинцовей, и горше во сто крат,
а все же в этой северной державе
мы можем приземлиться на будничный Арбат,
и встретить ненароком Окуджаву.