В руки твои упаду, отзвенев –
ты вспоминай меня там, на рассвете.
Солнце объявится снова, но мне
не улыбнутся уже наши дети.
Я не пророчу и не горячусь –
насквозь промерзла – согреться не в силах.
Мне только ночь и тоска по плечу –
слышать о счастьи мне невыносимо.
Стать мне предтечей твоей не судьба –
сорваны нервы и высушен разум.
Фениксом сказочным я бы сама
взмыть так хотела. Но узел завязан
прямо на шее. И стул отсекли
вместе с душой. Пустота и безмолвье.
Боги завидуют нашей любви,
но я растерзана этой любовью!
В руки твои упаду, - умирать,
всех за тебя, мой любимый, прощая.
Слишком здесь  холодно. Только тебя
вечный огонь вдохновенья спасает.
Благословлю небо, давшее свет
черной душе и обугленным пальцам.
Я разучилась мечтать. Но в тебе
столько добра, что мне трудно бояться.
Настежь открыв дом, любовью живой
я наполняюсь – немыслимо, ново.
Холод смертельный растоплен тобой –
и я уже согреваюсь. Иного
чуда не надо. Сильнее огня
в мире не может быть. Плавит и правит
сердце остывшее. Я за тебя
в небо поверила, веры не зная!