Во тьме живут иные существа,
Скорей всего неведомы науке.
И вот шуршит бумажная листва,
На ней дрожат впечатанные звуки –
Они шипят, и ластятся, и лю…
И хороводят маленькие тайны.
Закрой глаза – сама себе салют,
Открой глаза – здесь тихо и печально...
Такие сны. Такое ничего.
Такая ночь, что хочется напиться.
И домовой, живой и меховой,
Листает шумно пыльные страницы –

Вот здесь весна. Случайное тепло.
В расстегнутом пальто бродить без цели.
Дышать весной. Дороги развезло.
Да и мечты всё то же претерпели…
Вот здесь январь. Весёлый снежный скрип.
Мороженное кушать на морозе,
Забросив на неделю буквари.
Вся жизнь игра, где каждый виртуозен.
И сказочник приходит и глядит –
Тепло ли нынче девице в кармане,
За пазухой. И чёрный алфавит
Стоит у врат и голову дурманит.

А вот глубокой осени клеймо.
Здесь говорят негромко и немного.
Согреть вино. И сделаться немой.  
Писать письмо. Не думая дурного,
Не ведая, не помня, но любя.
Идти на дождь и контур видеть острый
Среди вершин – вершину ноября.
Где всё – туман, и ветер, и непросто…

А здесь – глава июльских жарких дач.
И детство травно, речно, деревянно.
На крыше –  кошка, тёпленький калач.
И от соседей слышно фортепьяно.
Сидеть в засаде, стиснув автомат.
Войнушка. Немцы. Наши. Я убита.
Пиф-паф и всё, никто не виноват.
А впрочем, я жива, пиф-паф, мы квиты…

…А впрочем, книжка –  мягкий переплёт.
Но прожита буквально и изрядно.
И кто прочтёт – не поле перейдёт.
Но не прочтёт. Ну что же. Ну и ладно.