Ожидая погод, я порядком обмяк.
Дойный эдакий вол с портмоне набивными.
А теперь я вот с этими – видишь? – двумя.
Отойди, королевишна. Это не вымя.

Приходить на концерты готов – на свои:
был бы спрос, как на Галича при Кристалинской.
Слушать дальше, как спорят в песке воробьи –
я родился в коровнике или в столице?

Ну так вот. Если некому стулья таскать
в тот момент, когда я репетирую номер, –
вызывайте солдат из воздушных эскадр,
домовых или книгохранилищных гномов.

Если принято чествовать только старух –
я не стрелочник в этом безумном спектакле.
Монументы из гипса века разотрут
и поставят на площадь юнца в разлетайке.

Много времени в сточные воды слилось:
командиршам стеснялся показывать яйца.
А они, будто я – дрессированный лось,
рады воду качать и суда не бояться.

Непонятно, какой мармеладный крючок
подцеплял их ко мне во дворцах и каптёрках,
но подкожный мазут клокотал горячо,
всем давая меня отличить от котёнка.

– Подплыви, – скажу вобле, – поближе. Да, ты,
всполошившая праведных филателистов!
Почему мой экслибрис отправлен в кусты
за осиновым тубзиком громкой столицы?

Вряд ли кинется стая ворон защищать
мокрый кляссер с бумажками весом в ноль гривен –
да ещё если слышится из-под плаща
кое-что актуальнее "Аве Марии".