Я – мальчишка, который уже не может встать с кресла. А стихи-то должны звучать задорно и резво: планку задал, когда перспективами был обманут – вот теперь против армии мосек сражайся, мамонт. Боже мой, как хотели мальчишками быть со мною, повергая недомогание возрастное! Там от имени роз, кораллов и канареек проговаривалось: «Мы стареем – он не стареет». Перепутала микросхема портрет и жилы. Кремом мазаться может и бомж плешивый. Ты гурьбу пацанов позови за собой! Качели раскачай за флажки и солнечные ущелья. А раскачивал же. Не прошло и собачьей жизни. В летней Пуще, на Пятой линии – ветер, взвизгни: эти лодочки отслужили четыре срока, но от кайфа подобного убегала морока. Покажу, думал, другу выходку от спортсмена – не срослось: разбазарили постепенно драгоценный снаряд посреди листопадных красок… Я ещё не знал, что вот-вот расхочу играться. Хоть проблем не досталось – отчасти автовладельца. На сосновую рощу по-прежнему не наглядеться. Я туда уже не доберусь, ель-каштан-берёзка. И лафет без меня – что обидно – не доберётся. Сколько стоила та машина? Вот – эти деньги потекут на пакет дежурных услуг сиделки, и никто уже не отмажется мелочами, нагнетая бессвязный поток смешных примечаний. Кто запомнил меня с задатками заводилы, я тому помашу с дрейфующей льдины. А пока соберу кроссовки, бейсболку, гетры – на кровать, вижу, просятся настоящие мэтры. |