Кефирный рацион с зефирным голосом
меня однажды здорово достал.
Ну, ходишь в церковь. За усопших молишься.
При чём тут мой эстрадный нотный стан?

«Наташе не звонишь?» – «Какой Наташе?»
(В виду имелась Женя.) И вот так
лет семь моих – заметно подуставших
уплыли на расшатанных плотах.

«А ходишь в литсалон на Корчеватое?»
(Сходил четыре раза век назад –
и понеслось, и как увещевать её –
чай, старцы алгоритм не исказят.)

– Нет, не хожу! Оттуда вариантов
вернуться много после девяти?
Троещина б ещё – так там реально
маршруток ассорти и конфетти!

Припомнил морг и курсы врачевателей,
ругнулся, но – недели не прошло –
«А ходишь в литсалон на Корчеватое?
Ах, далеко…» Скажи, что не назло!

Там не было и капли представления
о кругосветках киевских моих,
хоть объяснял с деталями елейными
и бортовой цифирью каждый штрих.

Забыла… Как студентка-первокурсница:
а степень – это что? не умножение?..
Ну, как известно, деканат не куксится,
а отчисляет фифу вермишельную.

Вот так и я отчислил хронофага,
могилами живущего и мебелью.
Уже у самого сменились блага.
Домой с базара добираюсь медленно.

Она теперь, надеюсь, помнит твёрдо,
как сторонятся глаз моих попы
и как тошнит от моего кроссворда
рецепты блюд из гречневой крупы.

А то вся память – график вознесений,
усекновений, сретений и пасх
при том, что нос и рот в советском сене…
Я вам не врач. Пусть Павлов лечит вас.