Зданья роскошные чахнут в норе
окнами цоколей;
я поселилась вверху, на горе,
около сокола.

В бархат тела свои трудно кладут –
точно для выноса.
В гости я стройного юношу жду,
милого Финиста.

Крышу худую пора залатать –
но по поверию
будет зимой ему легче ласкать
белыми перьями.

Стекол отныне не ставят в кредит –
осенью позднею
вольник мой рясно меня оросит
сольными слезами.

А как устанет ветер играть
бревнами дранными,
будет шелками меня накрывать
он деревянными.