думая, что империя разваливается на куски, император казни производит с тоски
на скрипке играет, стены картонные поджигает
население едкий дым вдыхает, но всё не умирает
империя превращается в кактус на окне, она домашняя, ручная вполне
но колется, кровь выступает на коже, в руки ее не возьмешь, похоже
шепотки по углам кто же будет следующим да кто же
кого под белы рученьки возьмут и отведут на суд
кого в жертву молоху принесут, чтобы все остальные счастливо жили
извлекали музыки звуки, играя на бычьей жиле
каждый ищет в чертах соседа изменения, свидетельствующие о том, что он приговорен
осматривает жилище мертвых, мелом обводит, со всех сторон
только молчание, что равносильно принятию жизни такой, как она есть
разве не это была бы лучшая в мире месть –
объясняют соседи, разливая в рюмки вино что-то про кровь медведя
говоря о простом человеческом счастье, захлебываясь и бредя