когда-то мы ходили на выставки, снимали там видео
я читала на камеру стихи про маленькую поэтессу,
посетители выставки с бокалами белого сухого косились на нас
потому что ты сказал ты же должна знать что-то на память, а я помнила только это стихотворение
потом мы гуляли по вечернему Киеву, занимались построением ничего не значащих фраз
заходили в магазины за новым белым сухим, спорили, кто построит Четвертый Рим
вино выбирали по ценнику, в основном догонялись недорогим
я не знала, зачем учить стихи на память, вообще не знала, в чем смысл поэзии, есть ли он там
после одиннадцати в киоске из-под полы продавали настойку нам
в бумажном пакете, мы были, как дети, на свободе решившие пошалить,
но сколько там свободы этой, наверное, нас можно простить
у меня даже банта огромного нет, никакого совсем, зато всё больше седых волос
ты сказал однажды, что стрижешь волосы сам с шестнадцати лет
я подумала – нам бы еще купить пистолет, и мы станем героями арт-хауса, который никто не хочет смотреть
солистами группы, навсегда оставшейся в гараже, без тени любви в душе, без тени сомнения в глазах
пусто внутри, как в памяти твоего телефона после того, как ты видео стер
этот город – наш погребальный костер, осталось только спички поднести
он ждет нас, не отрывая усталых глаз
а монету с профилем английской королевы, которую ты подарил, я потеряла
хотя она здесь в серванте была, но исчезла потом
я гладила кошку твою, хотя мне всё равно, стать кем-то другим никогда не хотелось
героиней мелодрамы со свадьбой в конце,
поэтессой с бантом в густых волосах,
неизвестным прохожим во тьме перехода