Моей звезде слегка подгрызли щупальце,
и что теперь – светить или тонуть?
Калека окосевшим глазом щурится,
а все вокруг: «Ты гений! Супер! Круть!»
Болезненный свой верть скрывая еле,
валяет ваньку иглокожий бомж.
Глубины слов мутировали в мели,
в которые едва сухарь макнёшь.

Плывётся – как и светится, и пляшется –
теперь с акцентом, как у мисс Мисклик.
Звезда звезде – та стерва-однокашница,
что даже на панель суёт свой блик.
А я – всего-то раб размера строчек!
Работу, книги, фильмы – всё отмёл…
Посмотришь, как бутылкосортировщик
кряхтит – так ты у нас ещё орёл!

Не звёздной мне б хотелось эпилепсии:
наоборот, здоровья – чтобы мог,
как Паша Бумчик, разъезжать по лестницам
и сбывшуюся блажь забить во влог.
Но после всех похвал – венец облома:
журчи себе, как вешний ручеёк,
а то машиной станешь избалован –
уже не выдашь столь звенящих строк!

Нарушь причинно-следственную алгебру –
получишь вот такой порочный нимб.
Мой рейтинг всех бомбил перекрывал было,
когда был главный курс неотклоним.
Конечно! Ветер делают деревья…
Создай мне тонус, книжная тюрьма!
Видать, всего Дюма перетерев, я
гармонию построил по Ферма

и недоумеваю в семь личин:
ну, где же ваши песни о сюрпризах,
родные нерадивые лучи?
Два красных, два зелёных и огрызок…