мне так много нужно тебе сказать, но просыпаюсь утром в слезах,
или ночью просыпаюсь и плачу
каждый сон об одном и том же – что я не смогла тебя удержать
ты не верил, что я смогу, я тоже в себя не верила
у меня никогда не было человека ближе, чем ты
и мне стало страшно – я не хотела раствориться
думала, что у меня так много дел, что моя жизнь другая
теперь просыпаюсь утром в слезах, обнимая пустоту
ты должен об этом знать, иначе зачем я пишу стихи
сейчас пишу этот текст в полчетвертого утра,
смотрю в укр.нете, где праздники,
написано – международный день семьи –
довольно злая ирония, мы бы посмеялись над этим вместе
мы даже не могли расписаться в загсе,
любой полицейский мог меня арестовать и выслать,
если бы ему пришло в голову проверить мою прописку,
но мы были ближе, чем жены и мужья, ближе, чем смерть
на самом деле мы просто идем ночью по крымской деревне,
где жили писатели, у тебя коньяк и конфеты,
и что-то там – лимон, мы просто заблудились в темноте сентябрьского юга
и остались там, просто говорим, какие-то истории обсуждаем
я всегда слышу твой голос, держу твою руку в темноте, чтобы не отпускать

***

я надеваю черное иду в крафтовый киоск за пивом
чтобы выпить за тебя где бы ты ни был сейчас такая странная жизнь сложилась у нас
ее не пожелаешь никому на самом деле наверное мы просто жить не умели
в окруженьи простых вещей слов которые значат то что они значат
обсуждали новый роман который сегодня начат
но закончен не будет жизнь изобретательнее прозы любой
я надеваю черное всё-таки это немаркий цвет
мой любимый Малевич знал что это не цвет небытия
у тебя своя история в которую как-то попала я
но случайностей не бывает пока я помню как мы смотрели на это море вдвоем
удивлялись чайкам над площадью мы просто в лодке плывем
всё дальше огни набережной всё дальше в пластике бутылок песчаные берега
на ладонях краска типографская в окнах ночная мгла

***
ты так часто слушал Майка говорил мне уже 38 теперь я не умру
мы ели фастфудовские котлеты только не шаурму
мне как-то было всё равно что есть и пить я не ценила себя ни дня
не понимала за что ты хочешь убить меня
ты так часто слушал Майка у меня не было чувств мне было всё равно
ты говорил про Домострой покорность веретено
я всему верила потому что привыкла верить только словам
я еще не знаю что такое любовь ты знаешь там
и мне расскажешь при встрече спев наш любимый блюз
я услышу твой голос и в первый раз влюблюсь
ты так часто слушал Майка музыку так любил
я думала бесконечный звук не оставляет сил
я не знаю что такое рай вечная музыка или вечная тишина
мы идем по улице взявшись за руки купим еще вина