детская непоследовательность в изложении материала
фальшивые настурции дворов живи здесь как был стокгольмский синдром жизни
складывай в подвал сегодня можно впрочем плыть и речь полна плотвы
плотин бледный отрок открытки с видами страны которой нет но вот она
офсетная печать памяти через два километра река
земля плоти редких слов завоз по средам
брынза пальмовых масел весны три года длится молчание
уже у них нет оправдания себя только инерция уже никто не помнит
с чего всё началось как слова превращаются в пыль
камень превращается в камень клочья тьмы на руках
домашний уют тюрьмы подвальная искренность
отдай мне эти несколько монет вы хотите выбить свой портрет
на память об этом месте привезти домой сувенир
и так у нас есть дымоходов слякоть
преданность дому внутренняя неуверенность в себе
холод металла в груди сегодняшние новости вчерашние новости
все новости тыла ничем не заняты глаза но усталость греет
столько расходных материалов копили усидчивости веры знания
что за пределами стен только стены другие и только
ночи теперь холодны свет падает так что всё возможно
исправить перечеркнуть помарки медовая земля кисель в брикетах
берегов брешь в памяти пробраться мимо указателей зачеркнутых
названий населенных пунктов красных ручьев красивого отчаяния картонных коробок
научись отделять зерна от плевел даже если все письма сожгли
первое письмо отправлено второе никто не помнит с чего всё началось
словно любовь оправдывает уничтожение ее объекта
но вот как живая по живому пишет
оптические иллюзии цветы гардин кровь на древке веретена