Молекулы этого мира –
усталые, бледные люди,
вы в клетках – стандартных квартирах --
свой век искромсали на будни.

Паря в голубом поднебесье
над городом вашим, я вижу,
как ходите, головы свесив
и плечи нагнувши пониже.

Лишь серый асфальт перед вами
да травы поблекшего цвета,
как будто пудовые камни
мешают взглянуть вам на небо.

В своем одиноком бессилье
вы все, все – сплошные страдальцы.
Но вы не хотите на крылья
менять огрубевшие пальцы.

О, вами не движет желанье
взлететь к небесам этим нежным,
у вас только дети летают –
и то, только в снах безмятежных.

Еще не исчезло то время
навеки из их подсознанья,
когда они грешную Землю
и полунамеком не знали,

когда они звездною пылью
свои покрывали ладони,
и белые-белые крылья
несли их, как быстрые кони.

Я птица, обычная птица,
секрет один знаю великий:
зачем человек в мир приходит
не с радостным смехом, а с криком –

затем, что в мгновенье рожденья
судьбу до конца свою знает:
все взлеты, сомненья, паденья.
Кричит он – и всё забывает.

Молекулы этого мира –
усталые, бледные люди,
вы в клетках – стандартных квартирах
свой век искромсали на будни.

В своем одиноком бессилье
вы все, все – сплошные страдальцы.
Но вы не хотите на крылья
менять огрубевшие пальцы.