бессарабские солью груженые колымаги
скользкой плотью обветреной, выжатой в молоке.
словно лезвие входит в затылок, как лист бумаги
под закрытую дверь, и мухи на потолке.
и дорога стерильным бинтом пролегла сквозь вены
безымянного леса. картографу невдомек,
кто зеленым крестом украшал городские стены,
и пустая одна перекладина поперек.
захлебнуться бы речью газетной передовицы
на последнем валу, обнесенном звездой под гжель.
размывает соленый снег черный цвет, ресницы
опадают на землю и не поражают цель.
бессарабские стены беленые, польский отрок
на варшавском вокзале тележку толкает вдаль,
и к горячему лбу теплый камень теперь под сорок,
и шлагбаум открылся, когда ничего не жаль.