от Рождествено до Выры не вырваться никуда из теплого заповедника медноголовый всадник державным рыком
голосит о прошлом великом о непроданной засветло рассаде пуповину закапывает не смерти ради
в теплую землю вымазанную мазутом ушная раковина молчит ну хорошо замну там
тело не заканчивается с расстрелом несколько дней мерзнет в овине
девушки песни о тяжкой батрацкой доле поют на девичьей половине -
кого-то продали в Батово непьющего неженатого с прищуром глядят в темноте угла на детском руле распятого
колотушки да распашонки обрывками композитной пленки цесаревич в английской ванне складной
соляные ванны всему виной безопасная бритва в перине руки не помнят "Warum"
Отелло чахнет над крестиком бывшей жены в котле не варит больше горшочек ничего кроме точек не будет в письме
он разрезал грифель в потном мозгу Майн-Рида козачьего атамана обида детская рано
сердце окутала ватным стеклом не побеждает добродетель на данном отрезке времени первый брат Владимир
куколка в стеклярусе а-ля русс ни мороз ни слякоть не заставляли о жизни вчерашней плакать
и только дядька-гувернер Иван Маркович тайно пинал и тяжко кланялся ключница в плечико целовала
да фунтом хлеба питала клопов нательных мастер приходил измерял давление в сосуде
где красота-бабочка-маков цвет