Осип пишет намедни Анне: "Заранее неизвестно, куда отправят теперь,
пустые тела закрыли пространство, где раньше виднелась дверь.
Хлебные карточки голубь клюет, куда нам теперь до хлеба,
тычется солью обметанным клювом в бумажные крошки слепо".
Анна печатает на машинке роман о трех колосках,
всё кроме текста всё равно бумажная пыль и прах,
тянет матрос Железняк свой якорь в степи Херсона,
теплится кроткий мрак, выливается в ом икона.
Осип Анне пишет о том же: "От пролежней тело тонко,
между тобой и миром бездельности легкой пленка,
или прочертят ножом эти классики солнце/ветер,
выдавит звон ноготком и недетское детство Пети.
Анна дошла до того, что Петроний в пиру застрелен.
Кто его знает, зачем он ей пишет на самом деле.
Там, говорят, всё равно тепло и паек получше.
С неба повидло текло и кисель разливался в Буче.