Человеческая дурь – один бассейн
разгулявшихся по свету сточных вод.
Тупорылый даст команду быть как все –
тут же пеной всю отару обдаёт.

То Христа народ увидел за углом
(хоть бы кто сказал: «Срыгните борщевик!»),
то указа президентского рулон
перед стадом в затхлом воздухе возник…

Трижды три – не просто восемьдесят семь,
а для каждого морёного лица.
Всю Азовщину, Босфорь и Средиземь
перечёркивает подпись Бригинца.

Ну, не могут люди мыслить каждый сам:
врубят ящик, когда я молюсь строке –
и галдят, заполированные в хлам,
о родном, как кучка кала, Шкиряке.

Всё считавшееся дуростью моей
так никто из стада и не перенял.
Укатили фетиши мои в музей,
миновав помпезный церемониал.

Пару раз давал совет я пацанве
оставаться вне игры, когда парад
Независимости бьёт по голове…
Им понятно, что страна у нас – изврат,

но идут вязать трезубцы из шаров,
ДСП и корабельного литья,
нравам нациков в угоду портя кровь
и по доллару за тень в толпе платя.

…Я гляжу в проём дубового окна
на оставленный собакам лесхоззаг –
картой контурной могучая страна
сквозь вороний грай мерещится в глазах.

Озадачен тьмой пещер заезжий гот,
а из рупора – всё тот же мёртвый текст:
– Подождёт инфраструктура. Подождёт.
Мы не пьём войну и мир в один присест…»

Верь и дальше в то, что брянский школьник – враг
бабе Гале у разбитого лотка!
Я б отсюда учесал на всех парах,
да стихами не заправишь бак пока.