Земля и звёзды жуют ломти жизни,
а самый вкусный с нежной мякотью смысла –
детство -  всю жизнь жевать продолжают.
Моё же - было нарезано на тонкие дольки:
день – ночь,  день – ночь.

Днём старик-сосед называл меня астрономом,
потому что ночью я с приятелем-одноклассником
иногда взбирался по ржавой пожарной лестнице,
на городскую водонапорную башню,
чтобы с верхней площадки  смотреть в небо  в ручной телескоп.

Когда лестница  качалась от ветра,
Приятель хрипел мне в спину:
быстрее!, -
страхом и криком
подгонял меня  к звёздам.

Старик-сосед говорил мне:
далеко звёзды, а люди близко,
вглядывайся в них пристальнее и ты поймёшь
почему люди в телевизоре
ходят и бегают как надо быстро –

это потому, что их невидимыми стрелами в спину колют
те, кто сидит в телевышках, а тех  тоже в спину колет
самый главный механик,
только поэтому все живут и дышат,
бегут вперёд и достигают цели.

А ещё он рассказывал про свою юность.
Он был бойцом в  заградотряде
и  стрелял в спину таким же юным,
не бреющим бороды, как писал бёрнс-маршак,
но его сосед не знает.

Эти юные должны были бежать очень быстро
по мёрзлой земле,
по снежинкам – звёздам,
чтобы побыстрей убить врагов,
но бежали не  как надо быстро.

А позади его заградотряда  стояли вышки,
на них был еще один заградотряд, оттуда стреляли в спину тем,
кто не как надо быстро стрелял в спину бегущим.
И никто не знал на какой из вышек
притаился самый главный механик.

Все отводят взгляды и экономят их для прицела в спину,
и спины исколоты  пулями, стрелами, криками  взглядов.
Но пули , стрелы и крики -
лишь трещины  на толстых стенках сосуда времени,
закопчённых взглядами в спины впереди бегущих,

и нет такого отчаянья, которое бы разбило сосуд вдребезги,
потому что отчаянье всегда впереди
впереди бегущих –берегущих ленивый и сытый покой прицела,
и только звёздам,  пронзённым  взглядами, некому смотреть в спину,
но их отчаянье не достаёт до земли.

Отражаясь в тусклых зеркалах наших имён,
летят  буквы –осы, уставшие от тяжкой работы составления слов,
бесконечно вьющие гнёзда-башни и гнёзда-вышки
внутри сосуда времени, поворачивающие тела спиной ко взгляду,
чтобы жалить, жалить, жалить.

Все впереди бегущие – самые главные механики
своего бега, а падающие и вмерзающие
в лёд земли, в лёд воды и в лёд неба
встречаются взглядом с мамой,
и она поёт им колыбельную песню.