Солнце, дождь – а мне всё как-то не до этого.
Танцплощадки? Ну так я же не пляшу.
С лёгкой завистью смотрю на сэра Элтона,
отметя пропагандистскую лапшу,
и доходит потихоньку: он в профите
против тех, кого советская мораль
загнала в чулан с табличкой «Не дрочите» –
за компанию с хандрой жевать рогаль.

Кто хитёр, тот живо влился в кодло светское,
обойдя военкомат и унитаз.
Я понять не мог, как бурая инфекция
не доходит до костей, жиров и мяс.
Кое-как растолковали… Чуть не вырвал.
А другим-то ведь дано ловить живца!
В восемнадцать был хорошеньким, как выдра –
был, да врезался в махрового песца.

Кошка редкая до края брюк дотронется –
содрогаюсь и к бетонной стенке жмусь.
Ранний климакс подтверждён пустой нейронницей,
из которой извергался белый мусс.
Погляжу порой на Джастина и Джоша,
подогревших поцелуями весь клуб –
и давай открыто млеть от их дебоша,
невзирая на общественный отлуп.

Антураж цветёт и пахнет барбарисово,
с клумб выстреливают в небо петушки…
Счастье верное на юных лбах написано,
когда губы упираются в клыки.
И какие тут мотив и подоплёка
повестей моих, повлёкших сей скандал?
Одиноко фетишисту. О-ди-но-ко.
А к себе подобным тяги бог не дал.