С твоей хитрющей иждивенческой позиции
видны доходы футболистов и калек,
сырокопчёные тела тореадоров
и настороженные мушки часовых.
Так тараканы поселяются в визитнице,
а черви - в треках музыкальных фонотек.
Да и табак твой далеко не в хьюмидорах
распространять благие запахи привык.

Казалось, крупно обзавидуется радуга,
что у меня такой надёжный компаньон...
Остепенились наркоманские курорты,
взглянув на твой раздерибаненный ягдташ.
Соединили Костыльковку с Богорадовкой,
когда с последним тибидохом погребён
весёлый клон слепого флагмана эскорта,
чей дух блуждающий ты пламени предашь.

Пяти минут на журавлиное адажио
ты не найдёшь, хотя пробродишь целый день
по коридорам общежитий и курилкам,
где с октября декоративный шарик сдут,
и будешь снова на батон себе одалживать,
но купишь "Приму"... А здоровье - как шагрень:
во сне ты правду отстоишь пескарьим криком,
а наяву тебя амёбы разведут.

Других взросление нещадно покалечило,
тебя же - крохотный до слёз удельный вес.
Не одолжу. Сдавай бутылки, грабь ломбарды -
но, коль здоров ты, инвалида не тревожь.
А ты готов пугать быков с утра до вечера:
затяжка, выдох и улыбка - весь процесс.
И, обгоняя безоглядного гепарда,
летит мечта моя ценой в чукотский грош.