Каждый год по письму с обещаньем заехать в сочельник.
Как последний проступок – пытаясь в него не смотреть,
нареку тебя Ангелом – ветреной птицей качевья,
окрещу тебя Радугой, выбравшей близкую смерть.

По полгода ни слуха. В разорванном кем-то конверте
только детский рисунок собой заслоняет разлом.
Нареку тебя Именем в бурю изломанных веток,
отпою тебя Ивой, познавшей грозы естество.