1. ДРЕЙФ ПОЛЮСОВ

Ты стояла у входа в Храм,
Не решаясь войти,
Ведь если бессонница загнала бы тебя внутрь,
Ты начала бы зажигать свечи,
Тысячи розовых свечей,
А ты боишься, увлёкшись этим,
Забыть Бога.

Эти розовые свечи зажигал я.
Я прибежал сюда,
Чтобы увлёчься зажиганием свечей
И за этим занятием забыть Бога,
И от моей руки
Погибла не одна тысяча их,
А позже я долго стоял в растерянности.

И всё, чего мы не знали,
Так это того,
Что золушками работают оборотни,
А тот детский смех,
Который мы издавна слышим,
Доносящийся отовсюду -
Это смех Бога,
Ведь Он -
Всего лишь ребёнок.

2. ДАЛЬНОЗОРКОСТЬ

Я верю в Тебя. Так явись же скорее!
Захочешь: и я - заморожу тебя.
В мгновение ока. Захочешь - согрею.
Опять заморожу. Согрею опять.

Среди пустозвонных молекул лавины:
Быть ярче, заметней, чем снег - захотим.
Но мы упакованы в зорях невинных,
Рассеяны пылью на Млечном Пути.

Пожалуй, мы слишком рассеяны. Дробью
Галактик кадрящих, гормонами гроз…
Мы - сами себя лишь слепые подобья.
Мы - сами к себе безответный вопрос.

Судьба искони ошибается часто,
И Зверь тиражирует эти миры.
Метель - обнажённый, бессмысленный пастырь,
Плодящийся демографический взрыв…

И в этих лоснящихся капсулах снега
Записано всё, что уже прочтено:
Мистерий неслыханных библиотека
За чьим-то вспотевшим ослепшим окном.

Ни стоят вниманья в такой ипостаси
Живые, горячие наши слова.
Пришли - просто так. И уйдём - восвояси.
Весна (переводчица снега!) - мертва.

Судьба ошибается чаще и чаще.
На жгучих ошибках не учится мир.
И очень не хочется слыть здесь пропащим,
Таким же, как те, что зовутся людьми…

В разгромленных храмах молчат сабантуи,
И снежные письма летят в тишине.
Пусть думает твердь, что конверты - пустуют,
Но кто-то сумеет прочесть этот снег.

Ты видишь? Мы чувствуем только друг друга.
Себя мы не чувствуем. Скипетры спят.
Пока по карнизам вальсирует вьюга,
Я слишком рассеяно верю в тебя…

И чтобы увидеть друг друга вживую,
На все эти вьюги придётся прочесть,
Придётся признаться, что мы - существуем,
Что Мы, ощутившие оттепель - есть.

3. МАТРИАРХАТ

Эти дали, наверно, и правда, паяцы,
Эти липкие недостижимые дали,
И сегодня - не молнии - в полуподвале
Заводного роддома Вселенной родятся.

Сухопутная зависть гнездилась так юрко
На табло парусов - голограммой пузатой.
Я воздушные кратеры щупал в пассатах,
Чтоб увидеть за ними - Лицо Демиурга.

Демиург - это Ты. Ты устала быть разной.
Тебе нравятся остросюжетные пляски.
Ты готовы в любое мгновение - страстно
Одеваться в любые бесстрастные маски.

Кавалькада корветов чудачила сонно,
Хороводы водя по орбитам сознанья…
Ты воздушные ямы сверлила в муссонах,
Чтоб спуститься ко мне и моим покаяньям…

А хрустальную палубу мял гоголь-моголь
Океана, и я в мракобесии - замер.
Мы забыли, что мир можно ласково трогать
И облизывать можно весь мир языками…

Ночевали закаты в коралловых рифах.
В их орнаментах чудились чьи-то картины.
Здесь муссоны с пассатами станут единым
И бесценным театром русалочьих мифов.

Все пиратские мысли разбрызганы всуе.
Океанские прерии днесь серебристы…
Мы с тобою, наверно, и впрямь: декабристы.
Мы увидим себя, когда нас нарисуют.

4. БЛИЗОРУКОСТЬ

Зачем нам безбрежное зренье? Чтоб Хаос
Безбрежный разглядывать? - Скучно!..
Вот стол. Вот свеча и в стакане какао.
Нам дальнее зренье не нужно!

Моя близорукость - твоя дальнозоркость,
И этим исчерпано зренье.
Мы смотрим на пятна камина - с восторгом,
На дымное время - с сомненьем,

И видим друг в друге - слепыми глазами:
Помарки строенья Вселенной.
Пока мы не видим границ, мы и сами
Безбрежны, а значит, нетленны.