Неугомонный куренной,
Безумный гений Ярошенко,
Твой тощий лик, как ветр сквозной,
Проворно втиснулся в нетленку.
       Что ж, впишем в мудрые анналы
       Попойки наши и скандалы!

Но что отраднее всего —
Твой дух, парящий над словами,
Дух откровенья твоего,
Хмельными пышущий парами.
       Лишь поутру одна проруха:
       Во рту, в мозгах до скрипа сухо!

Зачем, мечты доверив лени,
К себе безжалостный в быту,
Лишь перед ним склонив колени,
Взор устремляешь в пустоту?
       Туда, где чувство однозначно —
       Необъяснимо жутко, мрачно!

Пусть глупый Век повременит,
И прочь отсель гробы с венками!
Пусть в пыль искрошится гранит!
Лишь ты, склонясь над письменами,
       Обмолвись: “Друг, храни меня!
       В могиле — жизни нет огня…”

Поэт испившийся вконец,
Чья муза тяжела — в постели,
Феб истощенный! Твой венец
Просел на плечи менестреля!
       Тебя, горлан, я петь зову,
       Тем, беспокоясь, и живу.

Отставь стакан, доверься лире, —
Прольются дивные стихи
И издадутся в «НОВОМ  МИРЕ»,
Как дань за старые грехи.
       Невосполнимые потери
       Уйдут в распахнутые двери!