Двенадцать границ пустотелой кубической жизни
Осирис не ведал, что станет божком на одном
из углов. Между ними – зависшие мысли
сечением времени – связкой чудных хромосом.
Не Хроносом – сна паутиной запутаны эти минуты,
Монетами насквозь разъедены Гора глаза.
И кто перевозит нас в тленье при жизни? - Не люди,
А старец Харон – паутинной дороги слеза.
Двенадцать апостолов – мертвы. А Цербер – на цепи.
Засыпаны времени пылью следы Ариадны. Но свят
все так же – рассвет. И безгрешны - поэты и дети.
И пятой стеной богоявленный вечер распят.
Рассечены дней, городов и скитаний, привычкой прощаться,
и горем обыденным – мы. Обезличив богов,
мы так упрощаем весь мир, что понятия братства,
любви и святыни развеяны прахом давно.
Двенадцать времен. Каждый месяц – по-своему весел.
Весной не хватает нам осени, летом – зимы.
Вся мудрость людей оседает в попсовые песни,
Молитвам взамен их орем до безумия мы.
И легкий Пегас превратился в бродячую клячу,
и в пошлее порно работать ушел Аполлон.
Иудой-соседом вернулась к нам Птица Удачи.
И сами себя мы упорно и зло предаем.
Тринадцатым временем, новым апостолом стану,
без граней и стен краевых коронованных слов.
Божков и юродивых брошу сварливую стаю
в кубической жизни и связке чудных хромосом.