Я ветер, как строчки и рифмы пропил,
Не веет уже от портвейна.
А звуков рассеянных желтая пыль
И Бродского скрыла, и Рейна.

Нет толку  от старых немых толмачей.
Мудрило зачах без Талмуда.
Над книгою груша в пятнадцать свечей
И разум - склеротик Иуда...

Искомое, знать, в назидательных снах.
Сознание бродит по миру
И топчет стихов ископаемых прах,
Пинает умолкшую лиру.

А рядом задачи с иксами и без
Беззвучны, как музыка света.
Касаются пальцы грудей поэтесс
в надежде добиться ответа.

Но корни значений в глубокой земле,
А губы, как мысли тирана.
Хоронится Муза в предутренней мгле,
И рифмы - на дне океана.