Кровавится закат, разорванный клыками
Гряды крутых вершин вдали простёртых гор.
Свинцовый взгляд Луны, прищурясь облаками,
Струит зловещий блеск на сумрачный простор.

Мир поглощает ночь бездонная, как память —
Уже не отыскать в провалах прошлых дней,
В даль влёкшее меня, мечты сиявшей пламя.
Всё ощутимей мрак — угрюмей, холодней.

Как многое теперь непонятно — размыто.
То верно, что всего нам, смертным, не понять:
Давно утерян счёт сорвавшихся попыток.
Был шанс ещё один, но сорвалось опять.
Что ж, я привык терять. Возможно, из привычек
Подобных эта жизнь у многих состоит.
Нас действие влечёт, а смерти лик статичен:
Покоя торжество исполненным страшит.

Тебе не повезло, проворный долгожитель,
Ты всё ещё в бегах за промахами лет.
Но кончен мой спектакль.
                          Ты — опоздавший зритель.
Актёры разошлись… погас на рампе свет.

Кори меня, старик, брюзжи о вящей славе,
Терзай мой дух своей несбывшейся мечтой.
Светила в небесах, а в колдовской оправе
Моих житейских бед лишь призрак мой седой.

Рассвет, не унывай, сияй! — Там, на востоке
Пятнает мутью хлябь Нил, оросив поля…
Мир грёз обозревай, божественное око,
И то, как надо мной впадает в сон земля.