Воды отходят, чтоб новой земле родиться.
Выловить эту тайну деревья стонут.
Рыбкину песню в клюве уносит птица.
Рыбы в воде летают, а птицы тонут.

Горное озеро выше костра в долине.
Ветры воды постоянней ветров воздушных.
Но не живут под водой – ни огонь, ни клинья
птиц перелетных, забывших о рыбьих душах.

То-то и грезится рыбам большим и малым
о металлической птице, акуле неба:
вот бы она в их родной водоем упала,
вместе с мальками-людьми распласталась немо.

Не потому, что навек утолится голод,
что фюзеляж хорошеет, рачками вышит,
а потому, что с тех пор это будет город –
город священный, посланный рыбам свыше.

Из потаенных времен прилетят потомки
молча молиться памятникам-скелетам –
чтоб миновали сети, чтоб лед был тонким,
чтоб небеса не отняли воду летом…

Все бы летать и мечтать, да тесны полеты
в речке отмеренной, сдавшейся в плен бетону.
Младшая рыба в тотемном созвездье, кто ты?
Рыбы в воде летают, а в небе тонут.

А на земле все равно наступает лето,
щедрое – всем достается, не всем хватает.
Солнце смеется над миром, желавшим света,
смертью смеется, и птицы в огне летают.