Дождь подкрался незаметно. Хитрым лисом он скользнул в короткие зимние сумерки, проник в самые потаенные уголки города. Сначала на него никто не обратил внимания. Но  постукиванием по подоконникам – сначала еле слышным, деликатным, потом все более настойчивым – он властно заявил о своих правах. Не терпящим сомнений и возражений голосом он объявил об осаде. И город сдался. Так безропотно подчиняется силе маленькая заброшенная деревушка, случайно оказавшаяся на пути войска великого завоевателя.
Следуя за дождем, как верный пес, в город пришел ветер. О, он себе ни в чем не отказывал. Он стремился сокрушить всех, осмелившихся ему перечить: деревья, фонарные столбы, вывески, рекламные щиты… Зонтики… Как ветер смеялся над зонтиками! Он с такой легкостью вырывал их из рук, подбрасывал в воздух, вертел их во все стороны, пока не швырял в какую-нибудь лужу!
Дав ветру время наиграться вдоволь, дождь прогнал его прочь. Город постепенно успокаивался, привыкая к новой власти. Зажег вечерние огни – что уж теперь таиться! Его улицы опустели, впрочем, это было даже к лучшему.
Дождь, накинув серый плащ с капюшоном, отправился бродить по городу. Не то, чтобы он хотел быть неузнанным – это-то уж ему вряд ли удастся. Но как можно дольше оставаться незамеченным ему нравилось. Он любил такие моменты: когда покоренный им город открывал ему, сам того не ведая, самые сокровенные тайны, – а дождь еще не встречал такого города, который бы ему не покорился!
Но было еще кое-что. Каждый раз дождь искал сердце города. Иногда оно находилось сразу – где-нибудь на  центральной площади, на самом видном месте. Бывало, что приходилось затрачивать несколько дней, а то и целую неделю, чтобы его отыскать.
Сердца у городов тоже были разные. Иногда сердце хранилось в музее, втиснутое между пыльными греческими амфорами и ржавыми скифскими мечами. Иногда оно билось в тельце маленького промокшего котенка из подворотни, который никому не нужен. Дань с такого города дождь брал гораздо большую, чем обычно, и жители его еще долго вспоминали прошедшую непогоду. Иногда сердце города было зажато в руке у ребенка, сладко спящего в большом дедушкином кресле. Иногда… все и не вспомнишь. Но каждый раз, выходя на поиски, дождь в нетерпении предвкушал новые ощущения.
Так было и сейчас. Его легкие шаги  сливались с шорохом падающих на мостовую капель, лужи растягивали свои прозрачные платьица в низких реверансах, приветствуя повелителя, дома невольно расправляли плечи при приближении видимой только им фигуры в плаще… Но дождь всего этого уже не замечал. Он шел искать сердце города.