Писать стало не о чем: утро
похоже на траур в раю.
Как хилая тень алеута,
я в четверть второго встаю.

Вкус кофе от грохота стройки
уже идентичен трухе.
Как выглядят желны и сойки,
не помнится сдохшей ольхе.

Вращение глупого шара
да крик гастарбайтерских майн
отправили лучик квазара
в бессрочный постельный оффлайн.

Что пятница, что воскресенье –
компот одинаково кисл.
Ликуют соседские семьи,
ударившись в неотроцкизм,

и спать не дают, будто Пшонка
здоровье моё заказал,
чтоб с вечной виной кукушонка
таскался наплечный казан.

Приёмы не то что не новы –
они осрамили совок.
Не дали мне ваши фенолы
решающий сделать рывок.

Кто рад был горбушке и луку,
того уже стёрли века,
но в качестве яда мне скуку
подсунула тишь тупика.

Она и не против фэншуя
из тачек и верной шпаны –
при том, что их всех умещу я
в четыре панельных стены.