Сосулька церкви гуморов,
             прозорых взмутью,
             подтишком ярдёвых,
ни перстей плавь, ни рта,
                ластящего оттай,
не стражится,
   ведунья, бо –
   отлитая в лыбовью
                  хлебовь полых;
В ней нет служенья,
        кроме вздрога живота,
молитвенно натянутый живьём
                                 балык –
                 её узда
                 на верных,
достоинных неложным в сведых:
выспрявь -
           сломненья меры
           в огненегу свергнув…

В немножестве цветных телец –
                      пестраль кричит,
                      искромой не таясь,
                      но вычленит её,
                      из помеси,
  смущённой в плеву –
  кто слузреем зело зрелёв,
пресуществить зельцом
доступную, тугую переменцу ноты
                         в стон,
продёрнутый сквозь узко
                   утреннее
                   ушко щерна тела…