Бегу по краю болота
с лицом, обгоревшим от боли:
сегодня я начал охоту
в двойственной, страшной роли.

Как нож – комарья медный визг,
и нет ни минуты на роздых:
дробится на тысячи брызг
стеклянный утренний воздух.

От бешеной гонки бурый,
я – жертва, и я же – преследователь:
зверюга с ободранной шкурой
и егерь, одетый, как метрдотель.

Нет шансов: мне двух этих тел
любые уловки знакомы.
Конец. Я иду под расстрел.
И сам разряжаю патроны.

А после, провалами глаз ограничен,
склоняюсь над мертвой добычей,
к удачливости непривычен,
и одинок. И безличен.