Корабль болтался
вверх, в стороны, вниз,
но космос порвался,
как надвое – лист,
и враз провалился
надорванный я
туда, где зернился
мрак небытия.
Там время устало,
там воздуха нет,
там рифы и скалы –
скелеты планет,    
там всё стоит с краю,
там, слёзы – точь-в-точь,
слова вытекают
из памяти в ночь.    
Однако в упрямстве
невнятных слогов
едино пространство
двух материков,
и склеены сферы
двухсот ойкумен,
и скручено тело
шурупами ген!..    
На иглах антенных –  
лохмотья светил,
но наших вселенных
целёхонек мир
и прикосновений
отчаянно ждут
две наши вселенные
ищущих губ.