День, как игра, начинался с разминочки.
С кухни, с базара. С чего же ещё?
С тонкой, крылато летящей косыночки,
с тяжести сумки, что давит в плечо.

С той, безрассудной в делах торопливости -
выйти из зыби забот налегке.
Быть пустяком у любимых поблизости -
банкой варенья, шитьём в ободке.

В мире тревожном, недугами ряженом,
всех убеждала, что жить хорошо.
Зноем любовным дышала на каждого,
кто улыбнулся и мимо прошёл.

То, затихая, то прячась за шуткою,
день искупленья смиренно ждала.
Даты и судьбы сверяя и путая,
мир и сердечный покой берегла.

Щедро делилась собой и нарядами,
и не скрывала желаний больших.
Не в чем тебя обвинять и оправдывать,
ты никогда не умела грешить.

Слепо шагнула в косынке беспечности
под бессердечный каток колеса
и ужаснулась жестокости вечности,
глянув в её неживые глаза.