Птицы крыш копошатся
                           в небесной пыли облаков.
Тополя ежечасно
                    роняют свой дар бестолковый.
Ты не смотришь в окно.
                       Ты читаешь о тайнах песков,
чтобы в старом далеком
                         узнать о неведомом новом.

Расшифрованы записи древних.
                                      О, замкнутый круг!
О победах царей рассказали
                                    таблички из глины?
Пишет мудрый творец Вавилона:
                                   «Вновь падает… пух.
И вчера, и сегодня
                        летит этот пух тополиный».

Это шутка? Что значит «сегодня»?
                                   Что значит «вчера»?
Разве стоит такая строка
                             усилий великих ученых?
Ей пристало родиться бы здесь,
                                     на лавчонке двора,
а не в недрах глубинных
                         ушедшего в пыль Вавилона.

Но, быть может, создатель
                      разгаданной странной строки,
не чернилами –
                      красною глиною пачкая руки,
в вавилонском стоглушии
                              также страдал от тоски,
словно ты,
        изучивший старинную надпись о пухе?!

Всё, что может исчезнуть,
                      однажды исчезнет, мой друг.
Но сорвиголовой,
             совершившим прыжок с парашютом,
пух летит над Землей,
                        тополиный доверчивый пух.
Дух бессмертный летит –
                         и нигде не находит приюта.