Устало, печально скрипели качели
И плачем невидимой виолончели
В дома залетали… Пыльцой,
Мерцающей около крылышек детства,
Порхала привычка в неправду одеться,
А правду оправить в кольцо

Того, чего нет иль бывает не часто,
Того, к чему годы безвыходно мчатся,
Себя не узнав в зеркалах
Событий былых, чьих темна амальгама.
Потеряна в ней семицветия гамма.
И прошлое, будто скала,

Где мы, достигая заветной вершины,
Играем в печаль, не нашедшей причины,
Увидев себя с высоты
Отличий времён и родства расстояний,
Где необратимы пути расставаний,
Но так неизбежно просты!

Крестами наитий отмечены встречи
На карте бессмертия. Очеловечен
К отсутствию смысла порыв.
И женщина вносит вино и бокалы
Мне в комнату, тихо лепечет: искала
Тебя, не молчи, говори!»

Родная! Ты слышишь, как тихо смеётся
Над нашею встречею темень колодца,
В которой окажемся мы,
Забыв, как печально скрипели качели,
Когда замолчали вдруг виолончели,
Предчувствуя музыку тьмы.