...
Круг четвёртый.

Лёгкий подросток с парой рыжих прядок над ушками и волосами, подхваченными в хвост, не исчез, он перешёл в другую стадию, обжившись в теле двадцатисемилетней девушки, читающей разную дребедень от женских романов в мягких переплётах до Кастанеды. Любящей ирландские ликёры и содовый хлеб с изюмом, который ей никак не удавалось выпечь самостоятельно.
Это странное создание жило в центре Европы, ни в чём по большей части не нуждаясь, но в поисках чего-то. Красные очки, тонкие кисти рук, хрупкость силуэта. Пушистые волосы, округлые щёки и вечное сомнение во всём. Сказки были её страстью, вера в невероятное – не тайной. Радуга глаз – компасом. Но путь не с кем было разделить, а цель только начинала обретать очертания.
В снах ей часто являлась лиственная местность, поляна, окружённая деревьями, с речкой у края. И она-неона босиком радостно шла, утопая в траве по щиколотки, в длинном сарафане из хлопка. Волосы были другого цвета, лица своего не осознавала. Но счастье было подлинным. И был ещё кто-то, кто присутствовал, но не находился там. Она знала это, потому что ей не нужно было искать что-то. Она была полна и не задумывалась об этом.
Люди по всему миру были подобны ей – хотели отождествлять себя с трилистником клевера и элем, не принадлежа к рыжеголовым верующим в фейри. Однако внутренний голос подсказывал – это верный путь. И если верить в реинкарнации, можно было бы подумать, что миллиарды людей когда-то были ирландцами. А те, кто принадлежал к зелёным семьям с крепкими традициями, не могли забыть своих корней.
Тянуло туда, где на одной из гор она ушла чуть в сторону от сопровождавших и вспомнила. Вспомнила крылья, как из камней под ногами, с перепонками, текущими к краю веером. Искала Драгонглас и дерево у своей пещеры. И не нашла их.
Вспомнила ярко синюю рубаху, жилет и мешочек с травами, пришитый справа, под ним, со стороны второго сердца. Сердца, отданного лиственному миру. Огромную голову, которая слушала-молчала-думала над её/его не словами. И наполнило ощущение бесполости, потому что женщиной она была или мужчиной не имело значения. И не имело никогда, когда она смотрела Его янтарным свечением сверху на течение рукавов.
И летала она всего раз, как чувствовала, зная большую часть той жизни, и то – мгновение, круг над обрывом. Не принуждая, а получив неповторимый подарок. Который никто более не в силах подарить…
Нельзя так лететь на самолёте, аэропалане, дельта или парашюте. Единение. Каменные крылья и обзор. Вересковое море и костры, щёкочущие облака. Солнце, напоминающее чеканную монету. Молоко и пирог. Взахлёб смеющееся сердце!
…и внезапно она поймёт, что ищет здесь и сейчас. Янтарное свечение, оставшееся в скале навеки, и приходившее ей в призрачных снах. Целостность, неделимую на время и высоту. И запоёт Драгонграс, вплавленный в её сердце. Но услышит его лишь один. И путь всё так же не с кем будет разделить, хоть компас станет точнее, а направление обретёт новое значение.
…ей откроется, почему то, что дано, так сладко для души, а то, что делает – не получается. Его рядом нет…
…и она уедет из Eire более одинокой, чем была до того. Потому что когда знаешь, чего нет, становится невыносимо больно.
Первый содовый хлеб из воспоминаний станет ещё горше, а теперешние не такими сладкими. Будет много строк и светящихся экранов. Может, кто-то её встретит, но встретит ли она кого-то…
Когда далеко от дома, в стране, в которой она родилась, женщине будет казаться, что она потеряла надежду, Он научится летать над странными для него крышами, и она услышит Его зов. Потому что Он очнулся от сна и не хочет, чтобы был лишь один полёт вместе. Потому что Он не может смотреть без её глаз, и направлять крылья без её рук. И Он придёт к ней с золотом лепреконов в глазах, потому что радуга в её глазах, и Он всегда чувствует, на каком краю дуги она находится. И Святой Патрик улыбнётся, подмигнув…

... продолжение следует