(цикл стихотворений)
*
ЧЁРНАЯ ПЛЕСЕНЬ
Смотри, Леонардо, смотри сквозь рисунок! –
Где Люди стояли, там клонов стеченье,
И в них ты, увы, не увидишь – No uno! –
Ни бронзового, ни золотого сеченья!
Ты знаешь, что Бог любит троицу (с солью),
Но – троица Бога не любит (как можно?),
Но мы побывали у них на застолье
И знаем: у них Соль Земли – за пирожное…
И потому-то – Бог троицу любит,
Но кладбища Светлых, сбиваясь в оравы,
Скрежещут у троицы божьей на зубе,
И знаем: у них Соль Земли – за приправу.
Здесь витрувианских лемуров обитель,
На йети пародия ль, на человека ль…
Давайте, глазейте, давайте, глядите
В тупые глаза двадцать первого века!
Не лежбище Шакти, не Дарвина кремль,
Не душ цитадель, не суккубов подворье –
Пустые глазницы, которые – немы! –
Как чёрные дыры – прожжённые взморья!
Смотри, Маяковский, смотри и завидуй –
Что я манекен для святош и калека
Пустых гипнотических глаз, индивидуум,
Утопший в глазах двадцать первого века!
*
КОЛИЗЕЙ –
Опять в Колизее готовят премьеру,
И всё здесь смешалось: святые, гетеры,
Индейцы, славяне, гориллы и йети,
Индиго, их клоны и прочие дети –
Кровавый бифштекс на его сковородке…
Опять Вавилон забирается в глотки!
И люди отведать придут эту пищу,
И боги придут лицезреть это зрелище,
Подсчитывать в душах усопших – кострища…
Аншлаг в Колизее... Ведь где ещё, где ещё
Увидишь perpetuum mobile тлеющий?
Опять Вавилон своих подданных ищет…
Здесь сходятся все человечии тропы,
Сюда направляют звериные стрелки,
Арена глядит в небо глазом циклопа,
Сыграв со Всевидящим Оком в гляделки,
Мы – снова и снова считаем убитых,
Чтоб был конец света довольным и сытым…
Мы – дворники этой, Центральной, арены.
Под гулким провалом небес (откровенных,
Что им наплевать, что они – ротозеи)
Мы – снова и снова смываем все смерти
И кровь с безучастной земли Колизея,
Чтоб – снова и снова буянили черти!
И пусть себе прыгают, пусть себе бесятся,
Вселяются в зрителей, будущим – чудятся,
И по морю крови летают на катере! –
Но: вспыхнет арена оранжевым месяцем,
А позже – пунцовой звездой, и очутится
Пустой Колизей – вулканическим кратером!
Пусть станут тогда все мессии – обглодками,
Пусть черти над нами ревут и куражатся,
И в мантии огненной греют конечности,
Но: вспыхнет багровым зонтом сковородка их,
Последнею чёрной дырой, и окажется
Пустой Вавилон – тепловой смертью вечности!
*
– КОМОДЕДОВО
Б-гу, на смерть Ани Яблонской
Пойдём в церковь? Она была ангелом, знаешь? –
Праздник праздником, ангелы – сами уже по себе.
Мы её у земли на полцарства меняем…
Эта чёртова твердь скоро взвоет – робей!..
В двадцать девять окопы ещё не спасают.
Эту смерть репетирую, будто свою.
О чём думал ты, Господи, Вечных бросая
На судьбы произвол, крематорий в раю???
Миллиарды китайцев, пиндосов, шахидов –
Та же мелочь, которая – металлолом.
Я такого глубокого, злого Аида
Не встречал ещё здесь, где мы все – бурелом!
Этот гроб – будто рама, она в нём – картина…
О чём думал ты, Господи, бросив – Таких?
Послезавтра мы все надорвём свои спины,
В – три погибели, ибо наш ангел – погиб.
И не видно ни зги, и лишь чёрные ленты – у зебр.
Только – кто тебе, Господи, вправит мозги?
Пойдём в церковь, о Господи, нужно тебе бы
Исповедаться… Срочно. Иначе – беги.
*
ПОДОПЛЁКА
(обращение к Судьбе)
Что мне сделать, чтоб ты полюбила
Этот мир, населённый людьми?..
Целый век по карнизу могилы
Променад совершал этот мир,
Наше логово, наша берлога…
Мы глотали, как эль, свою жизнь…
Но, Судьба (эволюция Бога),
Хиромантия эха, скажи:
Что мне сделать, чтоб ты полюбила
Золотую планету мою?
Мир – ещё на карнизе могилы…
Мы – ещё на краю, на краю…
*
ПОД ЗВЕЗДОЙ ВСЕХ СВЯТЫХ
Пропало всё, всё – появилось.
Спасти и погубить – одно и то же.
Звездою Всех Святош низложен
весь мир, готовьте нас на вынос.
Пусть – бес уехал, демоны – остались,
Нас цирк попутал, клоуны – смеялись.
Кристальной чистоты и девственности память
жонглирует, как акробатами, и – нами.
Вот – триста тридцать третье – мне – письмо…
Не от тебя. Но спам, из царствий тридевятых.
Увы, но Мироздание в гробу – само
перевернётся вряд ли, да (оно им надо?!) –
все звёзды будут «за», все божества – мертвы,
пускай, пускай придут три миллиарда писем –
как машинистка, отпишись им, отпишись им,
но – Мирозданью неподвижным быть, увы…
И косогор тумана, оползня лавина,
орбит – Амёбиуса мёртвая петля,
когда не скажешь в спину Вечности – «Лови нас!»
нас превратят в зверей, проклятье для…
И – в шторм корабль мой застыл и, неподвижен,
оцепенел, как миг, и вал девятый – ближе,
и я иду, и – обнимаю мачту,
быть может, он качнётся, но – пока что…
И вдруг – как сеть в лицо, как выстрел:
судьба мне жизнь не засчитала,
прогул поставлен… Гнить сначала
теперь нам вновь, корабль-призрак.
*
НАЧНЁМ С ТОГО
Начнём с того, что Осень – будет,
И будут – лунные удары,
И принца Золушка забудет,
И смоет призраков отары
В саванну пегое цунами,
Мы завальсируем, как цапли,
Нас забросает пыль – камнями,
Но их подточат с неба капли,
И чресла осени остынут,
И будет душным с ней соседство,
И неродившемуся сыну
Оставит Золушка наследство
Из сизых призраков эпохи,
Ютящихся по рубиконам,
Неоперившиеся вздохи
И выдохи сродни драконам…
Начнём с того, что Осень – будет,
Смерть оросит наш можжевельник,
И мы останемся – без судеб,
Как будто выйдя из котельной.
*
ОСТАНОВИТЬ КОНВЕЙЕР
Своих мы, по подобью, прорастили двойников
Из мрака рыхлого, толчёного замесов,
И вот – передаём им нашу боль и мессу,
Проклятья все, и – в тень уходим, глубоко.
Ты привыкай, ты привыкай – уже, сейчас,
Все, поголовно – двойникам своим доверят судьбы,
А сами – сгинут в чёрном, где лишь – улизнуть бы
От ловких, вызверенных меток Палача.
И мы приходим с кладбищ, чтоб писать стихи,
И чай наш так похож на кровь, как нефть на воду,
Мы в сотый раз твердим предсмертную икоту,
И, длясь, отходим кладбищам – замыливать грехи.
Но наши двойники на нашу топь обречены,
На холмик наш под солнцем, мчащимся по встречной,
И нас никто не убедит из – в чёрном – подвенечных –
Прервать цепочку клонов, вставших у стены.
*
ПОДНОГОТНАЯ
(обращение к Родине)
Честно ли Ты отслужила, Россия,
Богу и людям, Земле и светилу?
Все предсказатели ждали мессию,
Освободителя мира от бед –
Только в Тебе, от Тебя и с Тобою.
Мир обречён, да и Ты – угодила,
Не оправдала надежд, став рабою…
Жаль, что пророки ошиблись в Тебе!
Голая степь, ни следа от державы,
В жёлтой тайге – азиаты – толпою…
Где же мессия Твой, Родина, Авель?
Помощь Тебе и самой – не во вред.
В миг, когда мир стал – исчадием гнева,
Выкидыш или аборт был с Тобою?
Из твоего многотрудного чрева
Лишь плевела могут выскользнуть впредь.
Ты не избавила Землю от скверны,
Ты не исполнила предназначенья,
Битву свою и триумф эфемерный
Спящей красавицей Ты проспала.
Полчеловечества верило в силу
Правды Твоей, Твоего излеченья
Мира всего от влеченья в могилу…
Полчеловечества Ты предала.
Светлое будущее невозможно,
Шанс был один лишь и он был утерян.
Где Ты была, когда мир стал – истошным
Криком о помощи в адской гульбе?
Ты не спасла никого. Осторожно! –
В царство Его закрываются двери
Всем, кто любил Тебя так непреложно –
Нам и, увы, без сомненья – Тебе.
*
Я ЗНАЮ – МЫ ЛЕЖИМ
Я знаю день, когда Земля сойдёт с пути
И нас заткнёт за пояс чёрту,
Я знаю час, когда пространство отлетит
И приведёт Судьбу к аборту!
Я знаю миг, когда сойдёт с орбиты – нуль,
И воздух станет – сгусток грязи,
Как домик карточный, падут в его плену
Причинно-следственные связи!
Я знаю лик миров, упавших за корму.
Там мой девиз: «Китай – для русских!»
Смешон, как китч, и непонятен никому,
Где мы – закуска для закуски.
Цветки пожарных лестниц меркнут в том дыму,
Считай сезоны сна в рассрочку –
Там сонмы мёртвых лет под локти нас возьмут,
И Третий Рим сожмётся в точку!
И что с того, что в энной эре жили мы,
Сражались с Истиной достойно? –
Янтарной комнате недолго до тюрьмы,
Где мы лежим, утопши в войнах.
*
КСИ, ПСИ, ФИТА, ИЖИЦА…
Мы увидим, бросая параличный взгляд,
Обитаемый мир – под плитою надгробной.
Но какие костяшки у Бога болят,
Если жизнь во Вселенной – нежизнеспособна?
Беспокойная оледенелость, Земля,
Дом родной для случайностей, круговоротов! –
Ты считаешь до ста, но тебя – обнулят.
Нам с тобой не покажут дорогу – в обход и
Светофоры небесные испепелят
(Во спасенье дорога – бикфордова лента)…
Обречённая опламенелость, Земля,
Голограммы Вселенной кочующий центр! –
Атмосферы забрало лежит на полях,
Как сражённая тьмой допотопная падаль.
Герметичность Ковчега – не больше, чем кляп,
В корабле даже трещины дышат на ладан.
Жизнь, как крыса, бежит с твоего корабля –
В никуда, в небытьё, всем пустотам за ворот.
Невесомая окаменелость, Земля,
Никому дела нет до того, что бог – Ворон,
И слетаются стаи его ангелят,
Чтоб вкушать наши осоловевшие толпы,
Что Вселенная – это божественный ляп,
Что она – холодна и пуста, будто колба,
Никому дела нет, что потом, за чертой,
После ада – в пустынной и мёртвой Вселенной –
Никого, кто нашёл бы в ней наше гнездо,
Ничего, что могло быть столь быстрым и тленным,
И на дне её нет ничего – ни от нас,
Ни от тех, кто ещё, после нас, мог родиться,
Ни чего-то того, из чего бы – со дна
Удалось новой жизни возникнуть – в темнице.
*
КОЩЕЮ…
(обращение к Мировой Душе)
Слоны, черепахи – не ищут опоры,
И рыбы не ищут живых – над собой,
И всё Мироздание прячется в нору,
Но – всё Мироздание спорит с тобой.
Крадут конец света божки по кусочкам,
Слоны, черепахи и рыбы – вразбег.
Душа мировая, изнанкою – точка,
Что нужно ещё от Вселенной – тебе?
Найдя себя в каждом мерцающем пазле
Последнего Дня, мироточа – толпой,
Пусть всё Мироздание пятится в ясли
И – всё Мирозданье воюет с тобой.
Истёрли в салат шестерёнки галактик
Слонов, черепах и – тем более – рыб,
И в каждой галактике, как катаракте
Небесной – твои умирают миры.
А в яслях бездонных находит удача –
Атлантов обглоданный хворост костей.
Твой трюк – убежать в Никуда – был прозрачен
Для всех, кто осел до тебя в пустоте.
Что тешиться счастьем «сбежавших» с Дома
И – Будущим Светлым в свинцовом гробу?
Душа мировая, изнанкою – кома,
Что нужно тебе от постигших судьбу?
*
ФИАСКО
(всем состарившимся детям индиго)
Какая камерная блажь,
Конструктор суеты, химера блажи!.. –
Где раньше, робость, ты была
И где пила экстракт пропажи?
Как в бездну, падая в капкан,
Мы останавливаем ноги,
Где в полуметре – облака,
Где в полушаге – крах дороги,
Где Свет – уже рукой подать…
Заносим ноги над спасеньем,
Но замираем – Здесь, тогда,
Когда лишь миг – до Воскресенья,
Чтоб Белый Свет – не раздавить,
Как насекомое – случайно…
Должно быть, как глупы на вид
Мы здесь, в преддверьи Вечной Тайны!
Какой чудовищный пассаж
Всех нас, стареющих индиго –
Не вспыхнуть чудом в небесах,
А сажей стать на божьих ликах!
*
КОНЕЦ ТУННЕЛЯ
Это сказ о том, как черви в чёртиках заводятся:
Родятся-юродятся и родятся-юродятся,
Кто-то пред Левиафаном пеною исходится,
Кто-то Вавилонскою блудницею обходится.
Это место всё – облагорожено мутантами,
Вновь быть рыбе, черепахе и слону – Атлантами,
И уже неясно, кто в ком будет иммигрантами,
Кто в ком будит зверя и кого Левиафан томит.
Зверь во мне разбужен, только оказалось, зверь – мутант,
У него в крови – искать тебя, найти – в геноме, но
Хоть урод он, гены носят свой таинственный талант –
Сжечь в тебе мутанта, зверя, что желает жить с моим –
В доменной печи – как до-ре-ми, как домино…
Дочери его по очереди топчут Аркаим,
Кажется сегодня совершенным и прекрасным
Им – фальстарт ацтеков, фол России, блиц-Аустерлиц…
Есть лицо у человека, у мутантов этих лиц
Счёта нет, и каждое с другими несогласно.
Это миф о Рае: Рай был – первой матрицей,
Только и всего, и у него теперь – нет адреса.
Мы – в последней матрице, и сервер – психиатрится
Оттого, что между первой и последней – за тридцать.
Это трёп о том, как крошишься, Цивилизация –
Стерва одиозная, Мальвины девиация,
Утварь мрака, дискотек загробных трепанация
И Туннеля Вечности сквозная деградация, и деградация…
*
ПОЖАЛУЙСТА
Бесу целовал уста
Каждый, кто грешит.
Выдай мне, пожалуйста,
Дубликат души.
Мне и всем, кто падает,
Всем, кто строит ад,
Люцифера радуя,
Нужен дубликат.
Чтоб во время оное,
Распиная грех,
Плачи похоронные
Обратились в смех.
*
УГРОБЛЕНО ПОД ЗАМКАД
Генофонд, геноцид, геномор, геноцирк…
Золотые тельцы нас берут под уздцы.
Кто был ночью убит, тот сто лет уже спит.
За Садовым кольцом обретается спирт,
Под Садовым кольцом пьют коллекторы СПИД,
И за крепкое здравие пьёт инвалид,
И скорбят по нам – Киев, Одесса и Минск…
Поминать уже некого – чёрный помин.
Мы – обрубки без ног, мы – культяпки без рук,
(Девятнадцатый год в наших генах – хоругвь),
Ходим в чёрном – сто лет и не знаем, что так –
Поминаем царя, что мы всё ещё – там,
И морально мы – трупы – уже – навсегда
(С девяностых душа наша стынет во льдах),
И нам снится, что вместо царя мы лежим
На постели его, что – постельный режим.
Это княжество катится в тартарары –
В состоянье искусственной чёрной икры,
И никто никогда не поможет ему,
И на нём – нефтяной чёрной метки хомут,
И славяне ему, будто валенки, жмут,
Все замкадыши молча шагают в тюрьму,
Под замкад, под замок, под кладбищ телеса…
Улетайте, славяне, в свои небеса!
____
2011 |
