В начале грустной части жизни,
на рубеже, когда не спета
ещё вся песня, но сюжета
уже вполне понятен ход,
я на траве лежу у  речки,
гляжу на дали с  облаками,
минуты путаю с веками
и с водной гладью небосвод.

Над головой струится ива.
Июль,  жара,  а мне прохладно
в густой тени ветвей. И ладно,
и хорошо,  что я в тени,
вдали от славы мимолётной,
дурной молвы и грубой лести –
вы с этим  в тень ко мне не лезьте,
прошу вас, Боже сохрани!

Я счастлив, что в горячий полдень
считать ворон добился права,
и что души моей держава
не вся у тела в кабале.
Пускай другой пленит жар-птицу,
и с неба астры звёзд хватает, -
мне  трели зяблика хватает,
и василька-цветка полей.

И лишь одно слегка тревожит,
и я сквозь дрёму и истому,
с ленцой,  как дверцу к золотому
в быту ненужному ключу,
ищу  решение дилеммы:
я в рай попал или на землю?
И обе версии приемлю,
и выбор делать не хочу.